Сергей Михалков - БАСНИ

Басня, как видите, короткая, но отнюдь не за счет полноты и серьезности ее содержания. Ничего существенного не упущено. Налицо предельная собранность, под стать наглядной мысли и горестной морали.

Что еще сказать о Михалкове как о поэте-басеннике? Думаю, вот еще что. Он - не только знаток и слуга этого старинного жанра, но и довольно смелый его новатор. Одним из новшеств, привнесенных Михалковым в этот давно установившийся жанр, я бы назвал, например, его отход от сугубо традиционного ряженства басенных персонажей под всевозможных зверей. Михалков нередко берет на себя смелость вести тему прямо, без всяких там зверооколичностей, без игры в зоопарк. Больше того, он иногда персонажами своих басен делает даже неодушевленные предметы, приближая таким образом басню к нашей изрядно замеханизированной современности.

("Стена и дом")

Но в этом не вся еще мораль. Мораль заключается еще и в том, что наш заускоренный век ни в коем случае не должен отменять чувства основательности и постоянства. И главным из этих чувств является постоянство и незыблемость совести человеческой, красоты его внешнего и нравственного облика. Этому и служат басни Михалкова.

Егор Исаев

К начальству вызвали бухгалтера-поэта,

Но принимал его не "зав", а "зам":

"Вы пишете стихи, у вас выходит это,

А вот у нас выходит стенгазета,

И басни в ней писать мы поручаем вам!

Разить порок пером учитесь у Крылова -

Возьмите образы зверей.

Курьершу хорошо изобразить Коровой,

Инспектора - Бобром… А впрочем, вам видней!"

Поэт, придя домой, был от смущенья красен:

Он знал, что путь его отныне стал опасен,

Ведь многие не любят басен.

Но все же сел писать,

Начальству своему не в силах отказать.

А надобно сказать,

Был в этом пыльном тресте

Для баснописца непочатый край:

"Зав" - бюрократ (ни совести, ни чести!),

"Зам" - подхалим, завхозу - что ни дай!

Кого сравнить с Ослом? Кого с Енотом?

Кого назвать Свиньей? Как ни крути - поймут,

А там подсиживать начнут,

Чуть что - отнимут счеты

И выгонят с работы…

Поэт трудился до седьмого поту:

Стопу бумаги измарал,

Весь мир животных перебрал -

Опасна каждая порода!

Вертел поэт, крутил, к утру зашел в тупик.

Обратно повернул, и в тот же миг…

Хвалебная начальству вышла ода!

Не ожидал он сам такого хода!

От баснописца не добьешься толка,

Когда он лезет в лес, а сам боится волка!

1945

Со дня рожденья четверть века

Справлял в дубраве Курский Соловей.

(Немалый срок и в жизни человека,

А соловью - тем паче юбилей!)

Среди лесных певцов подъем и оживленье:

Окрестные леса

Вручают юбиляру адреса.

Готовится банкет. Концерт на два часа.

И от Орла приходит поздравленье.

Счастливый юбиляр растроган и польщен -

Не зря в своих кустах свистал и щелкал он…

За праздничным столом в тот вечер шумно было.

На все лады звенели голоса,

И лишь Ворона каркала уныло:

"Подумать только, чудеса!

Уж мне за пятьдесят давно перевалило,

И голосом сильней, и всем понятней я,

И столько раз Сова меня хвалила…

А юбилей - поди ж ты - Соловья!…"

Вот пишешь про зверей, про птиц и насекомых,

А попадаешь все в знакомых…