Андрей Кузьмин - Закоулки бытия [litres самиздат]

Небольшое, стальное авто,

Шёл апрель, солнце грело нас лаской,

И не сдерживал больше никто.

Ранним утром, под звёздами в небе,

С «полпинка» мой завёлся мотор,

И моя драгоценная леди

Улыбнулась в окно из-за штор.

Двушка кубиков грелась не долго:

Чай зелёный пришлось не допить,

Сдёрнув сумку походную с полки,

Мы умчались в дорожную нить.

Лентой чёрной асфальт перед нами,

Голоса из колонок певцов,

Фары встречных в глаза бьют лучами,

Шелест шин об дорожный покров.

Скорость средняя, где-то сто десять,

Семь на сто – где-то средний расход…

Ты дорогой давно стала грезить,

И вот едем на «Аске» вперёд.

Замаячил рассвет вскоре в поле,

Уссурийск пролетели когда,

Позади наше синее море,

Впереди – гор приморских стена.

Захотели с супругой покушать,

«Катерина» – кафе – наш привал,

И другого уже не придумать,

Это место – нам главный сигнал

О поре наступившего жора,

О блинах, голубцах и борще…

Не плохая в дороге умора

Кушать всё, все, что есть вообще -

Начиная от пончиков с мёдом,

И кончая кальмаром с икрой…

Вместе нравится с милой под сводом

Неба синего кушать порой.

Отобедали – снова помчались,

Масло в норме, дорога ровней.

Далеко волны в море остались,

Путь наш в горы, быстрей и быстрей.

Вот Анучино, скоро Арсеньев,

За Анучино – «тигр» в скале,

Шашлыки на углях меж деревьев…

Подъезжаем мы к чистой воде,

Где из пасти тигриной – скульптуры,

Ручейком на ступеньки родник

Льётся звонко живою натурой,

Я к струе этой жадно приник.

Катя тоже подставила губки,

Улыбаясь мне солнечным взглядом,

И без всякой осмысленной шутки

Оказались носы наши рядом.

Выше – яркий багульник на сопке,

Ниже – воды Уссури несёт,

И не надо ни пива, ни водки -

Отдохнули… и дальше – вперёд!

Выключаем кассетные песни,

Льётся песней наш мощный мотор,

В жизни больше всего интересней

Средь долин мчаться, речек и гор.

На КП, на Арсеньевском, всё же

Повезло – нас гаишник проспал,

Я лишь в зеркало толстую рожу,

Уезжая, уже увидал!

Полпути мы на «Аске» промчались,

Полпути нам ещё предстоит,

Далеко наше море осталось,

Солнце горный ласкает гранит .

Незаметно родная заснула,

Незаметно пошли в перевал,

Вот деревня одна промелькнула,

Вот другая – пора на привал.

Кедры кронами хвойными солнце

Защищают от путников взглядов,

Высоко, как аулы у горцев,

Здесь стоянки огромных «КАМАЗов».

Из земли льёт родник, дно в монетах,

В пыль дорожную сходит нога,

Клёны, липы, дубы – все раздеты,

Не покрыты листвою пока.

Появилась трава меж деревьев,

Скоро лето прибудет в «Карпаты»,

Сколько же англичан и евреев

Красоте этих мест будут рады?

Эти горы «Карпатами» стали

Называть с незапамятных пор,

И громады резины и стали

Тормозит здесь усталый шофёр.

Будто спины громадных чудовищ

Из тайги вырастают хребты…

Белка, шустро схватив чей-то овощ,

Убежала долой сквозь кусты.

И загикала где-то на кедре,

Высоко, что её не видать…

Доводилось кому-то и прежде

На «Карпатах» покой созерцать.

Скоро май, а за ним и дождливый

В горы эти прибудет июнь,

И когда-то в столь месте красивом

Слышен был партизанских свист пуль.

Посидели треть часа на травке,

Завелись и поехали в путь,

Обгоняя различные марки,

Успевая на них лишь взглянуть.

«Лаурели», «Сузуки» и «Хонды»,

Видно в зеркало – тают вдали.

«Мазов» русских огромные морды

Стали в этих ложбинах редки.

Виражи на «Карпатах» суровы,

Круты спуски, подъёмы резки,

По асфальтному с Катей покрову

Их проходим легко, аж виски

Перегрузкой стучат на подъёмах…

Скрежет шин на крутых виражах

Не даёт нам уснуть в этих новых

Скоростных и безлюдных местах.

Точкой стали сверкнул перехватчик -

Значит скоро большой перевал

Мы пройдём… И растёт где-то мальчик

Что ни разу на нём не бывал.

Истребитель с Чугуевки поднят,

Где Уссури течёт средь низин,

Где Фадеев был в поле не понят,

И уехал, и стал городским.

Авиации база военная

За железной дорогой в полях

МИГи быстрые, современные,

Сеют в душах врагов наших страх,

Защищая границу от бомб,

Создавая небесную стенку…

И отсюда во вражеский порт

Угонял МИГ предатель – Беленко.

Чудо техники нашей тогда

В руки недругов всё же попало.