Акумарон - Иная история

Чудовищный по своей мощи удар сжатого воздуха, камней и пыли мало кого оставил на ногах, а пролетающие на большой скорости булыжники покалечили и убили немало народу. У многих шиноби, даже чунинов, по щекам заструились алые полосы крови. Лопнули барабанные перепонки, не выдержавшие такого издевательства. Сотни генинов вообще упали, лишившись духа. Слишком страшно наблюдать такое воочию, словно на твоих глазах этому миру приходит конец. Сердце сжимается от ужаса и невольного восхищения столь невообразимой мощью.

Со всех окрестных гор сошли лавины и камнепады, проснулись спавшие тысячелетиями вулканы. Ленивый жест мужчины в капюшоне, и всё словно замерло, успокаиваясь. Эту пару даже ударная волна не тронула, обошла стороной, невероятным образом изменив своё движение.

-Ооноки Рьётенбин. Не прячься и двигай сюда, старикашка. – Холодный и презрительный голос мужчины стегнул по ошарашенным и откровенно напуганным шиноби.

У какого-то джонина не выдержали нервы, он кинулся вперёд, взвился в прыжке, намереваясь достать Врага, но на него даже не обратили внимания. Ни единого движения плащеносца, а сильный джонин по приземлению просто рассыпался облаком невесомой пыли, мгновенно подхваченной и унесённой в сторону порывом ветра.

-Назови себя, Враг. – Наконец показался Цучикаге.

И вот тут всем стало страшно, ибо даже этот известный своей стальной волей старик не мог скрыть своего испуга, хотя и старался. Сгорбленная покрытая пылью фигура замерла перед вольготно, даже с каким-то показным удобством рассевшегося мужчины и его помощницы.

-Что тебе даст моё имя? – С нескрываемой издёвкой и демонстрируемым превосходством был дан ответ. – Впрочем, Наруто. И ты меня сильно обидел, старикашка, когда потянул свои грабли к тому, что моё по праву.

-Мы – шиноби, и…

-Да-да-да, старикашка. – Всё с той же издёвкой перебил каге Огня. – Мы шиноби, ля-ля-ля, в нас есть воля камней. А потому великий кто-то там к чему-нибудь взывает. Так вот. Мне пофиг, кто и к чему тебя по ночам взывал, понял, сару?

(сару - мартышка/макака)

Цучикаге вспыхнул, резко втянул ртом воздух, пытаясь найти слова в ответ на оскорбление, раздулся, выпрямил спину. Он славился своим буйным нравом и болезненным самолюбием, а потому просто не мог стерпеть открытое издевательство, пренебрежение и оскорбление.

Капюшон повернулся к женщине в маске.

-Я хочу, чтобы он понял свою ошибку. Убеди его.

-Хай! – Лёгкий поклон, блеск улыбающейся маски.

Прошло меньше мига, гораздо меньше того времени, что требуется человеку дабы моргнуть, как старого каге сорвало с места чудовищным по своей силе ударом. Женщина быстро покрылось ярко-алой коркой чакры, по которой проскакивали белые молнии. Только вот этот покров не походил на виденный когда-то шиноби покров их собственного джинчурики. Ничего общего с бугрящейся коркой чакры, почти неконтролируемой носителем демона. В случае этой девушки покров вёл себя как послушная одежда, даже в его форме угадывалось самое настоящее кимоно!

Ооноки попытался подняться, взлететь, но лишь нарвался ещё на несколько ударов подряд и был вмят в землю. Цучикаге нужна была передышка хотя бы в секунду, дабы собраться с мыслью и успокоить взбесившуюся чакру. С каждым ударом в его чакросистему попадала кроха демонической энергии, повреждая каналы и в разы ухудшая контроль. Ну и, конечно, это было очень и очень больно.

Неизвестно, смог бы каге оправиться сам, но тут с некоторых шиноби словно слетело оцепенение, и они кинулись на красноволосую демоницу, избивающую их правителя. Хруст, треск костей, рёв кинжальной ярко-белой струи пламени, после которой осталось множество обуглившихся трупов. Это пламя было столь горячим, что даже находясь просто рядом с ним многие шиноби вспыхнули и сейчас оглашали криками поле боя. Воздух быстро наполнился запахом палёного мяса. Вёл шиноби в атаку очень крупный ниндзя с забавным носом картошкой и на редкость добродушным лицом. Вновь пустила блики полированная улыбающаяся маска. А после этот шиноби разлетелся на две неравные половины. Ребро ладони демоницы со звуком рвущегося мяса опустилось на плечо рядом с шеей и, в одно быстрое движение наискось, вышло совсем рядом с тазовой костью. Брызги крови разлетелись почти на полсотни метров.

Эта кучка редких смельчаков погибла, но дала время для Цучикаге вздохнуть и встать на ноги. Ооноки быстро взлетел над полем битвы, используя свой коронный приём, а потом сложил несколько печатей, выкинул руки вперёд.