UJStoner - Операция Булыжник

Несколько мгновений ничего не происходило, а потом внезапно появилась жаба, летевшая по воздуху. Со смачным звуком она впечаталась в лицо Невиллу, оглушительно квакнула и вновь попыталась сбежать. Однако, владелец даже не обратил внимание на такой экстравагантный способ возвращения! Он крепко держал питомца и улыбался.

— Спасибо! Спасибо, э…

— Гарри, — услужливо подсказал Поттер. — Рад был помочь.

Они пожали друг другу руки, и Лонгботтом поспешил обратно в свое купе. Гарри прислушался: из купе, в котором сейчас оставались Малфой, Уизли, Крэбб и Гойл, доносились звуки жаркой баталии и истошные вопли одного из сквайров.

«Мерлин, да что не так с этими детьми, — задумался Поттер, открывая дверь в купе, — совсем что ли?!».

Его взгляду предстала замечательная картина. Рон лупил Малфоя по голове пеналом, Крэбб и Гойл пытались победить крысу, которая хрипела, шипела, даже сипела и пищала, но при этом не давалась, и все это под громкий аккомпанемент печенек, хрустевших каждый раз, когда их давили ногами. Гарри потянуло смеяться. Очень громко и долго. А потом плакать, потому что это было выше его сил.

Схватив с багажной полки свой чемодан, Поттер поспешил убраться от купе, где продолжалась битва. О нем уже давно забыли, и теперь чистокровные аристократы пытались победить команду предателя крови и просто предателя с крысиной натурой, начисто позабыв о том, что до этого у них была другая задача.

В одном из купе обнаружился Невилл в компании девочки с непомерно длинными волосами, больше напоминавшими воронье гнездо, какого-то уставшего старшекурсника, дремавшего и благоухающего старым добрым огденским, да ещё одной тихой девочки с косичками. Гарри прикинул, что ему должно было хватить тут места. Но поскольку никого, кроме Лонгботтома, он не знал, обращаться мальчик решил именно к нему:

— Невилл, можно к вам? А то у меня там в купе… сражение.

— Конечно, — ответила почему-то девочка с копной на голове. — Дети такие шумные. А я как раз рассказывала…

— Ты Невилл? — весьма резко поинтересовался Гарри, запихивая чемодан на свободное место. — Я вообще-то к нему обращался.

Атмосфера тут же стала холодной, а девчонка надулась, гневно смерив Поттера взглядом. Тому захотелось закатить глаза. Но, минут через пять мальчика начала мучить совесть. Он был, — пусть и в другой жизни, — зрелым мужчиной, которому точно не престало обижать маленьких. Тем более, женский пол. Вздохнув, Гарри нарушил молчание:

— Ну ладно, не обижайся. Просто меня довели соседи по купе. Я, кстати, Гарри…

Девочка, кажется, оттаяла. По крайней мере, волком уже не смотрела. Она даже позволила себе улыбнуться.

— Гермиона Грейнджер. Гарри… — взгляд её остановился примерно на том уровне, где должен был быть шрам в виде молнии. На лбу. — А ты Гарри Поттер?!

— Про шрам ни звука! — предупредил мальчик, с трудом поборов желание взвыть. — И вообще, я просто Гарри! Никаких Поттеров. Мне ещё в школе все это выслушивать!

На удивление, такая отповедь подействовала. А Гермиона не успела обидеться — ситуацию спас Невилл, то ли сдавивший, то ли сжавший Тревора так, что тот громогласно квакнул и поспешил сбежать. Жабу поймали и вернули владельцу раньше, чем та успела добраться до дверей. Зато это разрядило обстановку.

Слово за слово, и все уже дружно обсуждали грядущее поступление. Отдельно отличился Невилл, блеснувший познаниями. Мальчик рассказывал не предвзято, описывал факультеты, опасался, что попадет на Хаффлпафф, но при этом старался сохранить такой вид, словно ему все равно. Гарри мысленно поаплодировал и взял на заметку — выйдет толк, если правильно воспитать. Помнится, младший аврор Кайл, в учебке, говорил, что из любой рохли можно сделать настоящего бойцового пса. Этот-то точно знал, о чем говорит!

Гермиона распалялась на тему факультетов не меньше Невилла — начиталась уже «Истории Хогвартса». Тихая девочка с косичками, оказавшаяся Ханной Аббот, робко поведала о своем желании попасть на Хаффлпафф, за что сразу же заработала аплодисменты от Гарри и пафосную речь о том, что человек всегда должен быть честен. Остальные смотрели, выпучив глаза и пытаясь прийти в себя. А маленький паршивец наслаждался возможностью вспомнить встречи с читателями и тренировался в ораторском мастерстве. Все-таки, семь лет обучения в Хогвартсе — семь лет, когда нужно врать, если не хочешь огрести. Нил Браун свои школьные годы запомнил именно так. Шалить — это же так здорово!