Роберт Асприн - МИФЫ. Корпорация МИФ (сборник)

– Эй, Глип! Ты слышишь меня? Сюда, парень.

Я устроил целый спектакль из покусывания своей ноги, словно та зачесалась. Люди обычно не способны воспринимать тонкости общения и не в состоянии даже определить, когда их преднамеренно игнорируют, не говоря уже о том, чтобы сделать соответствующие выводы. Я это понял и изобрел технику наглядной демонстрации своей занятости, специально для случаев особенно грубого или неуважительного к себе обращения. Это частенько действует успокаивающе и на людей, и на мою нервную систему. Пока эта техника срабатывает в двадцати процентах случаев, что значительно превышает показатели успеха любой другой моей тактики. К несчастью, данный конкретный случай не входил в эти двадцать процентов.

– Я с тобой говорю, Глип. Ты намерен идти, куда я тебе велю, или нет?

Я-то скорее всего когда-нибудь научусь говорить на языках иных видов, а вот в том, что Нунцио или Гвидо овладеют своей родной речью хоть через сколько времени, я сильно сомневаюсь. Это почему-то напоминает мне давний рассказ одной из моих теток о том, как она встретила в далекой стране человека и спросила его, не уроженец ли он данной местности. «Я не уроженец! – ответил он. – Я здешний!» И тетке в ответ на такой пассаж ничего не оставалось, как только съесть его. Я бы поступил точно так же.

Нунцио все еще разорялся своим писклявым, мальчишеским голосом, который так удивляет, когда впервые его слышишь. Только теперь он обошел меня кругом и пытался подтолкнуть в указанном им направлении. Хотя для человека он впечатляюще силен, я значительно превосхожу его в весе, чтобы быть уверенным в том, что он не сможет меня сдвинуть, пока я сам не решу откликнуться на его обращение. И все же его ужимки раздражали, и я размышлял, не поучить ли его манерам, хлестнув по нему легонечко хвостом. Но решил, конечно, этого не делать. Даже самые сильные люди опасно хрупки и уязвимы, а я не желал расстроить Скива, лишив его одного из товарищей по играм. Подобная травма может отбросить воспитание моего домашнего любимца на много лет назад.

Тут я вдруг заметил, что дыхание Нунцио становится затрудненным. Поскольку он уже продемонстрировал свою эмоциональную нестойкость, я забеспокоился, что у него может случиться сердечный приступ, прежде чем он от меня отвяжется. Мне его кончина, понятно, была ни к чему, и я решил ему подыграть.

Задержавшись на столько, сколько требовалось для ленивого зевка, я поднялся и легко проследовал в указанном направлении… сперва чуть скользнув вбок так, чтобы он упал ничком, когда наляжет на меня в следующий раз всем своим весом. Я рассудил, что если он недостаточно крепок даже для того, чтобы пережить простое падение, то мой домашний любимец прекрасно обойдется без его общества.

К счастью или к несчастью, но он быстро поднялся на ноги и зашагал в ногу со мной, когда я наконец пошел.

– Я хочу, чтобы ты ознакомился с грузом, который мы должны защищать, – сказал он, все еще тяжело дыша, – а потом немного побродил вокруг и изучил обстановку.

Это его задание показалось мне невероятно глупым. Груз и обстановку я оценил в первые же минуты нашего прибытия и полагал, что Нунцио сделал то же самое. Изучать-то было, в общем, нечего.

Склад представлял собой обычную большую комнату… четыре стены и потолок с балками, откуда несколько ламп освещали помещение неровным светом, оставляя повсюду крупные пятна теней. В одной стене находилась маленькая дверь, а в другой – большая, ведущая, надо полагать, к грузовому причалу. За исключением сваленного в центре помещения груза склад пустовал.

Сам груз состоял из пары дюжин ящиков, поставленных на деревянный поддон. Судя по тому, что смог разобрать мой нос, ящики были заполнены бумагой и чернилами. Почему какую-то бумагу и чернила требовалось охранять, я не знал и знать не хотел. Драконам бумага ни к чему… особенно бумажные деньги. Воспламенимая валюта – не подарок нормальному обществу. И все же кто-то видел в грузе какую-то ценность. Во всяком случае, тот, кто заказал наши услуги, да и определенно тот субъект, одетый с головы до ног в черное и ползающий по балкам.

Все это стало для меня очевидным, как только мы вошли в склад. Поэтому незачем было заниматься надуманной работой по дополнительной проверке. Однако Нунцио непреклонно и твердо решил заставить меня снова выяснять и так уже мне известное. Даже делая скидку на несовершенство человеческих чувств зрения, слуха, вкуса, осязания и обоняния по сравнению с драконьими, я тем не менее поразился тому, как мало он сам мог заметить. Наверно, если б он поменьше фокусировал свое внимание на мне и побольше на происходящем вокруг, у него получилось бы лучше. А так он был просто безнадежен. Если Скив надеялся, что Нунцио чему-то у меня научится – а это представлялось мне единственной причиной для подключения его к этому заданию, – то мой любимец будет сильно разочарован. Не представляю, почему я проявлял к нему такую терпимость? Может, потому, что он упорнее большинства людей старался, пусть грубо и невежественно, положительно взаимодействовать с драконами?