Татьяна Форш: Как найти Феникса

– Ах, да-да! – спохватился он, но руки не убрал, а поднял меня на ноги. И только убедившись, что я стою и падать не собираюсь, отстранился, но встал так, чтобы можно было меня в любой момент подхватить. – Кажется, тебе не нравится, когда тебя так называют?

– Не нравится… – Я постояла, разглядывая пожарище, и, следуя какому-то наитию, свернула в ближайший проулок, уходивший между пепелищ в дымное облако. Не знаю, что за видение меня посетило, но чую – не зря! Ну не зря меня так скукожило! А вдруг здесь и вправду найдется похожий дом, где в подвале прячется живой малыш?

– Вась, ты обиделась? Ну честно! Не хотел! Точнее, хотел, но не мог… Хотя, наверное, мог, но… И вообще – я дурень! Прости, а?

– Иго-го-го-го… – ехидно пропел ему в ответ Борька.

Интересно, что это могло означать на человеческом языке?

Нет, смысл я уловила, но вот обороты, синонимы, афоризмы, что рождаются в голове моего жеребца, так просто не придумаешь! Их слышать надо!

– Афон, забудь, ладно? – отмахнулась я. – Можешь звать меня как хочешь, хоть чурбачком, только в огонь не кидай! Лады?

– Лады! – Афанасий ожил, в два шага догнал меня и вкрадчиво поинтересовался: – А куда ты идешь? Может, проще обойти с подветренной стороны? Там и дыма не так много…

Не останавливаясь, я мотнула головой.

– Нет, мне нужно туда. Потому что… – И запнулась, не зная, как сказать о своем странном видении. Подумав, скомкала объяснение: – Хочу, и все! А кому не нравится дым – никто не держит!

– Да нравится, нравится! – тут же замахал руками Афанасий и украдкой вздохнул. – Что-то я в последнее время мазохистом становлюсь…

– Иго-го? – уточнил Борька, поравнявшись с ним.

– И не говори… – вздохнул тот.

Какое-то время мы брели молча. Впрочем, желание говорить начисто отбивал густой едкий дым. В центре пожарища клубы дыма будто бы обретали плоть, становясь осязаемыми. Они забирались в нос, заставляя заходиться в кашле, щипали глаза, делая нас почти слепыми. Боже, какая я дура, что повелась на какое-то там видение! Да мне наверняка от зеленых яблочек, нарванных вчера с дички, поплохело, а я себя уже в медиумы записала!

– Вась, не знаю, что тебя сюда понесло, но, кажись, мы деревеньку – того! Почти прошли! – прохрипел над ухом Афон и, вежливо подхватив под локоть, уверенно потащил вперед. – Вон ту яблоню минуем и поскачем дальше!

– Яблоню? – насторожилась я, пытаясь разглядеть опознавательный знак сквозь дым. – Кривую?

– А… гм… тебе сильно важно, мимо какой яблони пройти? Ну… может, у тебя какая-нибудь примета… Например – семь лет счастья не будет, если, выползая из пожара, пройдешь мимо кривой яблони.

Ну что ты будешь делать с этими волшебниками? Обязательно подковырнуть надо, не разобравшись! Или, может, он считает, что я дыма перенюхала?

Я было хотела все это высказать, но тут до меня дошло:

– Кривой? Ты сказал кривой?!

– А я о чем? – Судя по настороженному голосу Афанасия, мой ответ подтвердил его худшие опасения. – Так какая разница?

Тут порыв ветра всколыхнул дымную муть, и я, не ответив, со всех ног бросилась вперед. Туда, где рядом с обгоревшим остовом лачуги высилось, наклоняясь ветками к дороге, непонятно как уцелевшее в этом пекле дерево.

– Ты что – смерти ищешь?! – Афанасий, надо отдать ему должное, медлил всего секунду, а затем кинулся за мной. Следом послышался ритмичный перестук копыт Борьки. – При чем тут эта яблоня?!

– Там, внизу, в подполе – ребенок! Не спрашивай, откуда я это знаю, просто поверь! – Перед деревом я остановилась и обернулась к Афону. – Сможешь расчистить путь к подвалу?

– Гм… – Афанасий подошел и с сомнением оглядел руины. – Расчистить? Да легко… было бы раньше, когда я был Змеем. А теперь ведь на такие фокусы магическую силу тратить надобно.

– И в чем проблема? – нахмурилась я. Каждая секунда на счету, а он цену набивает!

– Да ни в чем! – Афанасий смерил долгим приценивающим взглядом злосчастные остовы дома и снова посмотрел на меня. – Если не считать проблемой отсутствие в данный момент у меня физических возможностей моей второй ипостаси, а оттого грозящие мне непомерные затраты магических сил. И не на что-нибудь, а на твои, весьма странные, фантазии.

– Ты мне не веришь! – подытожила я и, смело ступая по дымящейся, черной траве, направилась к пепелищу.

– Ну вот! Обиделась! Что за девушки нынче нервные пошли? – вздохнул Афанасий и бормотнул несколько тарабарских слов. Еще тлеющие бревна вдруг поднялись в воздух, отлетели немного в сторону и со страшным грохотом рухнули вниз, подняв клубы дыма, пепла и даже вырвавшийся в небо столб огня. – Прошу! Делайте что хотите, мадама, но если здесь не будет никакого подвала и никакого мальчика – вспомните мои слова!