Екатерина Сорри - О, Камбр! или Не оглядывайся в полете!..

– Значит так. К Мерке пошлем двоих. Пусть сидят в засаде и отгоняют крокозяблов от реки. А сами – веером вдоль болота. Далеко на болото не заходить. Опасно. Все сходимся у сторожки в конце дня. Засада действует по обстоятельствам. Все ясно?

Охотники утвердительно закивали, а Топу, почесывая кончик носа, спросил:

– А кто в засаду пойдет?

Камбр обвел всех взглядом: Нойка, приподнявшегося на локте, Руфуса, мрачно-насупленного и взъерошенного, мэра, все еще ковырявшегося с луком, Клинка, вобравшего голову в плечи и застывшего в напряженном ожидании, Трепла, отвернувшегося к окну, Топу, печально разглаживавшего салфетку на столе, и тяжело вздохнул.

– Может, кто-то хочет?

Топу последний раз разгладил несуществующие морщинки на салфетке и сказал.

– Ну что тут, Камбр, долго гадать. Конечно, я пойду. Бегать быстро я не могу. От меня любой крокозябл уйдет. Стрелять на бегу я тоже не мастер. А в засаде хоть прицелиться можно.

– Что ж, – кивнул Камбр, – согласен. А вторым пойдет Трепл. Топу – человек рассудительный и за Треплом присмотрит, в случае чего. Ладно. А теперь хватит разговаривать, ужинать надо и спать.

Стол накрыли быстро. На ночь решено было не наедаться, а потому ограничились бутербродами, салатом, бутылкой хряполки и тарелкой брякликов для занюшки.

Надо вам сказать, дорогие читатели, не знакомые с силизендскими обычаями, что дуркане водку и иные крепкие напитки (ту же хряполку, к примеру) не закусывают, а занюхивают. Для этого-то и служат бряклики. Бряклик, вообще, живность безвредная, безмозглая, совершенно несъедобная, но обладающая отменным запахом, будто нарочно созданным для занюхивания: что-то вроде заскорузлого, хорошо промасленного рукава старого пиджака с примесью чеснока и соленых грибов, слегка тронутых плесенью. В общем, запашок тот еще.

Существует, однако, масса разновидностей брякликов: с очень резким запахом, более мягким (дамский бряклик), острым, с примесью дихлофоса, хлороформа или сероводорода. Наконец один умелец даже вывел бряклика, в аромате которого можно было уловить запах подгнившей балины и недозрелого ключика, но знатоки считают, что это уже не то. Это уже извращение. Бряклик, есть бряклик. Выпил, занюхал… хор-р-рошо!

Что ж, хряполка была выпита, бутерброды съедены, и повеселевшие охотники принялись травить байки. Камбр вышел ненадолго в сарай подобрать себе тапки, а когда вернулся, в центре внимания был Трепл. Весь вечер он помалкивал, стараясь не привлекать внимания, но тут не выдержал. А поболтать Трепл любил, ох, любил! Когда Камбр вошел он как раз рассказывал свою любимую байку про то, как однажды охотился на бронтокрякла, и уже дошел до драматического момента столкновения с чудовищем нос к носу… Он даже на стол вскочил и руками развел, показывая, какой величины был бронтокрякл, но тут, заметил Камбра, сник, слез со стола и, пробормотав, что остальное доскажет завтра, нырнул в спальный мешок. Камбра Трепл побаивался, а после сегодняшнего неудачного выстрела вообще предпочитал избегать.

– Что это он тут вам втюхивал? – фыркнул Камбр. – Как бронтокрякла ловил?.. Наслышаны, наслышаны…

Трепл съежился и претворился глухим.

– Он бы лучше рассказал, как с мордоворотом здоровался, когда в берлогу к нему полез… интервью брать… Ладно, ребята, кончай трепаться, спать пора. Завтра вставать рано. Крокозяблы ждать не будут.

***

Ранним утром, когда за окном еще непроглядная темень, когда так сладко спится и не хочется никуда идти, Камбр, которого все равно мучила бессонница, принялся расталкивать Топу. Тот поднялся на удивление быстро, правда, долго зевал, потягивался и ворчал, что в такую рань не то что крокозябла, захудалого чвакла не сыщешь, спят все. Но все же умылся и, разбудив Трепла, принялся готовить бутерброды на всю ораву.

Бутерброды были сделаны, а Трепл еще не поднялся. Мало того, он, похоже, опять уснул! Камбр не стал с ним церемониться: стянул одеяло и без всякой жалости вылил на безмятежно спящего Трепла ковш ледяной воды.

– А-а-а!.. воу-ау-ой-ой-ой… чтоб ты провалился!.. Чвакл вас раздери! Вы что, офонарели?!! – подскочил мокрый Трепл.

– И так будет с каждым, – спокойно заметил Камбр, довольный эффектом.

С Камбром ругаться было опасно. Потому Трепл, проглотив обиду, пошел собираться. Остальные, разбуженные его дикими воплями, тоже не стали залеживаться. К тому времени, как Топу и Трепл ушли, все были уже на ногах. Долго возились со снаряжением. Потом еще раз уточнили маршрут и, наконец, когда верхушки скалок засветились серым, а последние лучи Хайаны засеребрили снег у крыльца, посылая прощальный привет наступающему утру, высыпали наружу.