Андрей Висков - Бармен из Преисподней

– О чём задумался? – спросила она, положив поднос на стойку и заглянув мне в глаза.

– Да вот думаю, может в морг позвонить, свежее рагу заказать, – ответил я, уставившись на новый выход из «Преисподней»

– Ладно, в этот раз я почти засмеялась.

Мы смотрели на дыру и думали каждый о своём.

– Слушай, – она внезапно повернулась ко мне, – а как вы вообще живёте у себя? Какая там погода, живность?

– Яркое голубое небо, солнце, зелень повсюду, мясо без опарышей и мух, – перечислял я, – из знакомого тебе там, разве что, комары. Только у нас они с ноготок мизинца, а здесь этих двухметровых кровососущих птеродактилей загасишь разве что из огнемёта, и то не всегда.

Звонкий смех Бэллы прокатился по пустующему бару и отдался у меня мурашками от копчика до черепушки. Не люблю, когда она смеётся. Страшно.

Когда я отошёл от шока, то продолжил рассказывать суккубу о нашем мире. Живопись, поэзия, людской быт, она впитывала всю информацию как губка. Бэлла была очень удивлена, когда услышала про современные машины и механизмы, немного разозлилась, узнав, что сейчас современный люд уже не так боится их, нечистых, как раньше, и даже поспорила со мной о некоторых религиозных движениях. В частности, она объяснила, что «Люди всё таки не так глупы, чтобы поклоняться какой-то летающей вермишели, а Ктулху она знает лично и он всего лишь начальник местного аквапарка».

Потом я как-то невольно начал рассказывать и о своей жизни тоже. Как музыкой занимался, на концертах выступал, в армии как служил. Не знаю почему, но Бэлла обо мне слушала даже с большим вниманием, чем о других реалиях моего мира.

– Сергей, зачем тебе это всё? – спросила она вдруг, взяв меня за руку, – Ты действительно хочешь вернуться в тот жестокий мир, где ты будешь никем? Неужели тебе не нравится быть здесь, на любимой работе… со мной?

– Бэль…

– Подожди ещё немного. Я поднакоплю денег и выкуплю тебя. Ты будешь жить со мной в тепле и уюте. Тебе никто не будет страшен. Ты сможешь ходить где угодно и лишь ночью ты будешь только моим. Я даже не буду выкачивать тебя полностью. Со мной ты забудешь свой мир, утонув в океане ласки, бессмысленных желаний и бесконечного наслаждения. Ну, что скажешь?

– У тебя руки теплеют…

Бэлла убрала свои руки. Потом она резко вскочила и умчалась наружу. Потеплевшие руки говорили, что суккубья сила начала действовать. Ей нельзя было здесь находиться, вот она и убежала. Однако на секунду мне показалось, что в её глазах мелькнула влага. Похоже, я никогда не пойму женскую натуру…

Я сидел на стуле и пытался привести свои мысли в порядок. Я давно знал, что не безразличен Бэлле. Она замечательная девушка, но человек рядом с суккубом может быть в безопасности только до наступления ночи.

Дальше меня бы, скорее всего, ждала участь стать очаровательной мумией. У Бэллы таких любовников целый шкаф, я сам его видел, когда помогал ей с переездом. Становиться частью такой вот «коллекции» мне не хотелось, но расстраивать единственное существо, протянувшее мне руку помощи, не хотелось ещё больше.

Спать я сегодня пошёл в свою каморку. Странно, но за весь день я ни разу не вспомнил об Андрее и бесах, которые остались на кладбище. Хотя последние уже, наверное, удачно добрались до своего нанимателя и передали мою записку. Андрюха сам не пропадёт. Судя по тому, как он встретил бесов, я ломаной жестянки не дам за жизнь и здоровье непрошеных гостей в его новую обитель. Уже засыпая, вспомнил диалог с Бэллой. Всё-таки приятно, когда ты нравишься такой девушке, как она. Пусть она и способна тебя уничтожить…

«Ты действительно хочешь вернуться в тот жестокий мир, где ты будешь никем?». Эти слова Бэллы также всколыхнули мой мозг на раздумья. Если подумать, то жизнь у меня раньше была… простая что ли… Я просто жил. Без цели, без планов на будущее, просто как статист в фильме. Да, я занимался музыкой, но мне чего-то не хватало, чтобы хобби переросло в призвание. В любви мне тоже не везло. Единственная девушка, которая подавала мне хоть какие-то знаки внимания, уехала с концами за границу и постепенно перестала со мной хоть как то контактировать. И в бар я устроился просто, чтобы прокормить себя и жить отдельно от родителей. Хороший оклад, регулярные чаевые и отличная репутация того заведения, где я работал, позволяла мне жить на отдельной квартире и банально зарабатывать на поесть. Мне работа с напитками нравилась, но даже в ней я не видел своего призвания. Кто-нибудь точно скажет, что, дескать «я даже не пытался сделать свою жизнь осмысленной», и я не буду с ним спорить. Однако, думать об этом у меня не было желания. Когда я оказался в Лимбе, моей единственной целью стало выжить. Просто выжить в этом треклятом и жестоком мире, куда я попал не по своей воле. Но я, наверное, кое в чём даже благодарен своим положением. В моей жизни наконец-то появился хоть какой-то смысл. Смысл жить, не смотря ни на что и, со временем, спасти себя и Андрея. А может и ещё кого-нибудь спасу, ведь неизвестно доподлинно, сколько ещё таких же, как он или я есть в Лимбе. Вполне вероятно, что есть ещё люди, которые также борются за свою жизнь под гнётом нечисти. Я даже представил себя на ржавом броневике, выкрикивающего фразы типа «рабы всех сословий– объединяйтесь». Интересно, а получится ли здесь, в первом Круге, создать свою маленькую революцию? И, улыбнувшись той картинке, что нарисовало моё больное воображение, я закрыл глаза и уснул.