Андрей Мансуров - Разрешенная фантастика – 3

А вот те, кто сейчас убиты из-за того, что она, как змея, вкралась в доверие, вползла в их Дом, верили, что – не издохшая. И – не роскошь. А – норма жизни. Даже в нечеловеческих условиях они пытались сохранить человеческое лицо. И достоинство.

А вот они, их банда, явно «приспособились». Вернее – приспособили. «Мораль» – к своим нуждам. Как аборигены-людоеды Новой Зеландии, на которых любит постоянно ссылаться Вождь.

И ещё ей было интересно, что скажет про их Совесть, Мораль и Честь – Высший Судья, когда она и остальные члены чёртовой банды нарвутся, наконец, на более сильную банду, и отправятся туда, куда положено им всем уже давно?..

И ещё она задавалась вопросом: а скажет ли?

Есть ли там, наверху, действительно – хоть кто-то ?

И если есть – то как он позволил свершиться такому ?!

И доволен ли теперь?

Или он – по другой любимой поговорке Шакала – циник-прагматик, и «помогает только тому, кто помогает себе сам»?!

Но куда чаще она теперь думала, что человек всё же сам, исходя из своих традиций, обычаев и образа мышления, создаёт себе подходящего Того-на-которого-можно-свалить-все-свои-ошибки. И к которому можно было бы взывать в тяжёлую годину. Отлично понимая в глубине души, что сам во всех своих проблемах и виноват…

Но, похоже – таково уж свойство человека.

Ну вот не может он признаться, даже самому себе, что наделал глупостей и ошибок. И что нет у него Бога в сердце.

А только кумир, идол, поставленный на Алтарь. Прощающий все грехи, если подольше молиться.

И ещё – требующий жертв и подношений: за отпускание этих самых грехов…

2. Выживание наиболее приспособленных.

Рассказ.

Дом Корвину пришлось просто бросить. И позорно бежать.

Он не обольщался: он именно – бежит. Без боя, не попытавшись отстоять вотчину, или убить хотя бы несколько гнусных тварей, что так теснят его народ в последние годы.

Он знал – драться бессмысленно.

Если даже он и убьёт несколько самцов из первого отряда нападающих, часть – отступит и спрячется. А потом эти затаившиеся приведут других. А если убить и этих, соберётся действительно огромный отряд.

И скольких бы он не убил, остальные задавят массой. Потому что атакуют всегда – вместе. Стаей! Нападая подло: со всех сторон одновременно… И пощады от мерзких монстров не дождёшься.

Да, обложили их чёртовы драконы со всех сторон.

И уже слишком близко к границам его фамильного имения подобрались твари: буквально со всех сторон, кроме северной, теперь их поселения-гнёзда. И лес осваивают, и деревья корчуют: не спрячешься, и не отступишь. И поля-луга теперь заняты их чёртовыми прихвостнями – ездунами и дойными. Плюс ещё проклятые рычащие и брызжущие слюной ищейки-нюхачи. Рыщущие повсюду тоже – стаями…

И хотя непосредственно его жизни пока ничто, вроде, не угрожало, Корвин понимал – здесь заводить и воспитывать детей стало бы уже не безопасно: малышей могут убить в любой момент. Например, ночью, когда он будет спать, никто не помешает драконам подкрасться. И подло спалить его жилище – без битвы.

А если дежурить по ночам, охраняя безопасность семьи, он не сможет охотиться днём. Тогда его семья всё равно погибнет. Но уже от голода.

Такая вот дилемма.

Слишком много он знает примеров погибших именно так, от голода. Слишком гордых, чтобы попросить помощи. Почтенных семейств, исконно населявших их лес.

Мастоны, Фергюссоны, Поллоки. Эндфилды.

Хотя многие, конечно, пытались сражаться. Холмстед. Райнер. Смит… Убиты.

Питерс погиб, даже не выбравшись из полыхающего дома. А у него было трое малышей и грудничок – дети. Которых он в отчаянии выбросил на улицу через окна – надеялся на «человечность» тварей.

Зря надеялся.

Троих растерзали на месте. Самого младшего, ещё не говорящего, забрали в драконье поселение. Посадили на цепь. Привязали к столбу в центре базарной площади. Где он своим жалким видом радовал цинично и злобно ржущее стадо, тыкавшее в него пальцами, и рыгающее перегаром после «отмеченного» «подвига», и три дня жалобно скулил…

Пока не умер от жажды.

Вот так, чувствуя, как когтистая рука тоски и безысходности сжимает сердце, Корвин собрал нехитрый скарб, и двинулся в леса Курабии – где пока (Тьфу-тьфу!) не водилось драконов. Во всяком случае, ближайший к его Дому Чернореченский лес настырные твари ещё не пытались подгрести под контроль, и обжить. Видать, это из-за того, что скалы и отроги предгорий не дают простора и удобных мест для житья и охоты. Корвину и остаткам людей и самим неудобно и тягостно жить в таких местах. Но куда ещё прикажете всем им деваться?!