Оак Баррель: Десять поворотов дороги

— Так чо, мон бутон?! Мы зайдем?! — уточнил Хряк, надавливая на хлипкую ограду пузом.

Та жалобно затрещала, грозя рухнуть вместе с надетыми на колья пучками ветел, устроенных для отпугивания птиц. На каждом из них сидело по упитанной сороке, строящей гипотезы насчет осуществленного человеком замысла.

Вредный старик промычал невнятное, яростно замотав головой в ответ. Мотыга заходила из стороны в сторону. Кабачки щерились с гряды злыми фиолетовыми лицами, как лесные альвы, которым предложили платить налоги. Что бы оно ни значило, было самонадеянно считать эту пантомиму за согласие приютить странников.

Возникло минутное замешательство, разрешившееся самым нежданным образом.

Из-за обобранного малинника прямо на стоящую у плетня компанию вышла полудюжина крупных серых гусей, занятых оживленным разговором. Увлеченные полемикой и не привыкшие к опасностям птицы едва не налетели на людей. Первые двое вытянули шеи, расставив крылья, и испуганно загоготали. Те же, что шли за ними, поднаддали, не уловив остроты момента…

Сидящий на земле Кир мгновенно оказался обладателем двух трепыхающихся тушек, сомкнув пальцы под клювами предводителей птичьей стаи. Невероятным усилием он встал на одной ноге и поднял свою добычу, демонстрируя ее огороднику.

Мотыга описала в воздухе кривую восьмерку и пала на утоптанную межу, лишив жизни черного жука-короеда. От возмущения такой наглостью старик лишь беззвучно открывал и закрывал рот, глядя на угрозу своему движимому имуществу, трепыхающемуся в руках негодяя.

— Или ты, чертова кукла, сейчас же дашь нам воды и накормишь, или мы экс-пор-пер… а-а! Короче, ты недосчитаешься двух гусей! Клянусь этими гусями, что так и будет!

— И оградой, — поддакнул Хряк, напирая животом на плетень. — Клянемся оградой и гусями, старый мошенник.

— Давай, дед, суши подштанники. Нам правда нужна помощь. Не взыщи, мы пришли с добром, — пособил огороднику с решением Гумбольдт — известный в узких кругах философ.

Хвет посмотрел на шатающуюся сестру и с места перескочил ограду, решив, что переговоры затянулись. Аврил попыталась мило улыбнуться, но лишь скривилась, будто от гнилого гриба на вилке, а Кир еще раз выразительно потряс гусями и рухнул с ними в траву, не устояв на одной ноге. В воздухе над ним меланхолично кружили перья.

На перевернутой бочке стоял емкий горшок бобовой каши, густо сдобренной сметаной. Все пятеро сидели в тени сарая, наслаждаясь сытостью и прохладой.

— У тебя интересное представление о справедливости, парень, — заметил Киру Гумбольдт, отирая ложку о тряпицу, заменявшую пришельцам скатерть.

Не то чтобы он сильно возражал против обеда, но был несколько озадачен выдвинутой Киром аргументацией. Ему-то казалось, что они просто ворвались на чужой двор, потребовав их накормить и обиходить. Неплохо, конечно, хотя и немного варварски.

— Типичный кулак и мещанин! — отозвался о хозяине Кир, с силой перетягивая лодыжку. Старик у него вызывал необъяснимое раздражение. — Человек прошлого.

— Ага. Старый совсем. Еле метлу держит, — согласился Хряк, уплетая кашу за четверых.

Хозяин уже с час старательно подметал крыльцо, не желая выпускать незваных гостей из виду. Его жена торчала кукушкой из окна своего домика, то и дело поправляя косынку. Оба с нетерпением ждали, когда прекратится это нашествие.

Бродяги и в самом деле выглядели из рук вон плохо, будто по ним прошелся табун, но и звать каждого встречного себе на двор, поить-кормить — было делом не из самых. Тем паче таких прощелыг, как эти, от которых за версту несло актерством и прочими вывертами коленец.

— Я не о том, что он старый пень. А отживший вид он! Понимаешь, Хряк? Пережиток. У него прошлое в кишки въелось, не выведешь. Гуся ему жалко! А людей ему не жалко, хапуге? Огородился тут забором на своем хуторе, сидит, как муха на коровьем… — Кир покосился на Аврил. — В будущем все добро будет общим, и страны перестанут воевать промеж собой. Зачем, раз все принадлежит всем и нет никаких хозяев? — юноша назидательно поднял палец, вестимо, указуя им на грядущее, казавшееся ему светлее некуда.

Гумбольдт с усмешкой пожал плечами:

— Ну, тогда за гуся будущего! — и поднял кувшин с компотом, который смотрелся кружкой в его широченной лапе.

— И за человека прошлого! Все же он нас от пуза накормил как-никак… — ввязался неугомонный Хряк, скребя ложкой по дну горшка.

— Вы б помогли ему, что ли, с огородом? Обидели старика, — заступилась за хозяина Аврил, пропустившая мимо ушей политическую эскападу Кира.