Юрий Трофимов - Несуществующие истории

– Ты че, мужик, я ведь и в ухо зарядить могу.

А он встает, слезы шапкой утирает и сквозь смех так мне:

– Погоди парень, сейчас успокоюсь, и ты все узнаешь.

А сам флягу достает, мне протягивает, ну выпить, значит, предлагает, а я же за всегда готов, в институте чего только не пили. Вот, значит, подношу флягу то ко рту, рот открываю, а сам на мужичка смотрю, и глаза мои размером с фляжку становятся, чуть не выскочили. У мужика уши нестандартные, слегка вверх вытянутые и сверху, словно кисточки из шерсти, ну прям как у белки. Ну, думаю, влип, ладно хоть хвоста не видно, а в мозгу мысль такая, надо выпить и побольше. Ну, я половину этой самой фляги и опустошил зараз. Флягу ему возвращаю, а у самого руки тянутся потрогать, значит, эти самые кисточки на ушах. Так мужик как это увидел, подскочил с дерева, нож выхватил и зашипел на меня:

– Ты чего удумал, демон малолетний?

Я аж испугался, меня впервые демоном назвали.

– Не бойся, Вельвет, просто уши у тебя странные какие-то,– говорю я.

– Уши как уши, у других и таких нет, а ты сразу хвататься.

А сам нож убрал и обратно на бревно присаживается. И говорит:

– То, что ты из другого мира, это я по виду твоему понял, больно ты зашуганный какой то, да и щуплый для нашего народу.

Тут он сигареты достал, мне предложил, да и сам закурил и продолжил:

– Знаю я магичку одну, она за лесом живет, она точно поможет, только вот дорога к ней через стоянку Пушинок идет, аккурат через тех, от которых ты и бежишь. Они не злые, не думай, просто мужиков у них нет, вот и отлавливают по одному, для продолжения рода, а так как все хотят, потому и в очередь к мужику выстраиваются, а какой мужик выдержать такое сможет. Ну, пойми, созревают они быстро, и живут долго, лет до трехсот, а рождаются только девки. И чем старше становятся, тем хвосты больше и длиннее отрастают, поэтому длиннохвостые Пушинки людям не показываются, а с потомством возятся. И жизнь у них тоже не сахар, охотятся на них Демоны, ну вроде тебя, безволосые, для утех своих отлавливают и в рабынь превращают.

Выпили, значит, мы еще из фляги. Мужик смотрит: меня развезло совсем, я не ел ничего целый день, а тут сразу пол фляги осушил, да потом еще прикладывался, и говорит мне:

– Давай-ка спать укладываться, завтра пойдем к магичке, до нее аккурат полтора дня ходу, и она тебя домой отправит.

Ну, я где сидел, там и повалился возле бревна, и накрыла меня темнота непроглядная, и заснул я, наверное, прямо в полете до землицы сырой.

Проснулся я от громкого стука, думаю, что же так противно стучит. И… мама дорогая, это ж я зубами стучу от холода, замерз совсем, а солнце только– только выползать начало. Ну, вскочил, значит, начал прыгать, бегать, разогреться же как-то надо. Тут мужик подходит, что-то мне протягивает и говорит:

– На-ка, примерь, а то так по лесу ходить совсем нехорошо, еще увидит кто, стыда не оберешься. Я на себя глянул, а ведь и правда, в одних трусах да по лесу – срамота.

Беру, значит, шмотки, а сам за ним наблюдаю. А он подходит к потухшему костру, что-то тихо проговорил, и костерок опять загорелся, причем сам собой. Он веток подкинул и мясо оставшееся подогревать начал, да руками его не трогает, тушка сама на костре поворачивается – странно все это. Ну, значит, натягиваю штаны мне даденые, а они коротки, мужик то ниже ростом, ну, думаю, не страшно, буду, как в бриджах ходить. Рубашка тоже мала, но делать нечего, зато тепло и не голый. Завязываю шнуровку на груди, подхожу, значит, к костру в таком развеселом виде. Вельвет смеется, встает и рукава у меня на рубашке отрывает, стало даже прикольно, а сам рукава оторванные, значит, в мешок прячет, говорит: «Магичке отдам. Она их назад пришьет». Ну, типа, не зря же она его полюбовная, ну, типа, связь у них, а я смотрю на него, а в глазах его аж туман появился, как о ней заговорил.

Так и пошли, мужик с ушами нормально одетый, и я в бриджах и в жилетке.

Идем долго, разговариваем о всяком, а мужик мне опять флягу тянет. Я то думал, она пустая со вчерашнего вечера, беру в руки, а она опять до краев. Смотрю на него, а он улыбнулся и отвечает мне на незаданный вопрос:

– Дак, она же не пустеет, магичка моя постаралась, только думала, что для воды, а я с дури туда первый раз наливку налил, так вот теперь наливка есть всегда.

Так потихоньку мы и подошли к той самой речке, в которую я сиганул с обрыва, и ведь обрыв то в метрах пятидесяти. Ну, думаю, опять водные процедуры, а мужик за руку меня тащит от воды подальше и шепчет так потихоньку, словно боится спящего разбудить: