Анна Гуськова - Не такая как все

Мдаа…Уж что-что, а мозги у меня точно имелись, но голова сейчас беспощадно раскалывалась, поэтому не было ни сил, ни желания спорить. Он назвал меня Ластиком, говорил о власти и высоком социальном положении, а я пытался понять, что правда, а что ложь. Быть может – вот она, моя реальность. Быть может, тот другой мир и был моим сном, а это – суровая действительность. Я был в смятении, отчаянно нуждался в информации, и с каждой минутой в душу закрадывалось опасение, что моя внешность уже не та. Как же я был близок к истине…

– Принцесса другого мира, будущая жена Моргана, Дорианна – тебе не пар. Но ты решил посоперничать с самим принцем. Просто не можешь жить без интриг! Увел ее перед носом наследника, протанцевал с ней весь вечер, семь танцев из восьми. Так как в перерыве вы оба пили вино. Тоже мне – встретились родственные души. А она и рада стараться – замуж не хочет, принца не любит, мелкая проказница, ей терять нечего. И в завершение бала поцеловала тебя. Дорогой мой мальчик, это – международный скандал. Ты опозорил Моргана! А она опозорила свою семью, так как первой полезла целоваться. Принцесса предпочла принцу низкого наглого прыщавого рыжего парня с веснушками, который не обременен ни знанием норм этикета, ни необходимостью сохранения чести семьи. А в благодарность за свой поцелуй потребовала, чтобы ты прыгнул с большого утеса и тем самым доказал, что готов ради нее рискнуть жизнью, тем самым доказав свою любовь.

Какая коварная женщина! Поцелуй в обмен на жизнь и пару танцев. Однако!

– Но отмечу, что Дорианна зла тебе не желала. Думала, ты владеешь основами стихии воздуха. Встретились два идиота. Она – из королевства, где всем правят водные потоки, у них там каждый может прыгать хоть со стула, хоть с крыши дворца – и никаких последствий. Но она забыла одну маленькую деталь – она сейчас в другом мире и у нас другие магические таланты. Хотела феерично завершить вечер, показав принцу Моргану, что первый встречный готов ради нее на прыжок и не ошиблась. Так как Дорианна из правящей семьи и обладает минимальным уровнем ментальных способностей – придала тебе уверенности, храбрости для подвига. Ты прыгнул не колеблясь. Разбил лицо, сломал два передних зуба и ногу. Еще раз доказал свою слабость, податливость, хотел насмехнуться над своим двоюродным братом Морганом, но в итоге весь двор смеется над тобой.

– Позвольте мне все объяснить. Я не из этого…дыхание резко перехватило. Я не мог дышать, не мог вдохнуть…стало жутко страшно. Широко распахнутыми глазами я смотрел на родителя, видимо по крови, но на совершенно незнакомого для меня человека. Сердце застучало с утроенной скоростью, но все бесполезно. Грудную клетку сдавило тисками. Спустя пару минут я смог прийти в себя, ровно тогда, когда мой резерв воздуха подошел к критической отметке. Отец был уже не просто белым, он посерел. В его глазах я видел панику. Как бы сильно он не был зол на выходки сына, все равно его любил.

– Ты поставил крест на своей карьере дипломата. Но поверь, тебе не дадут покинуть государственную службу. Теперь шаг за Морганом, который не менее мстителен, чем ты. Пойдешь работать в посольство – будешь выдавать магические паспорта на границе всяким убогим личностям. Можешь строить там свои козни сколько угодно, на знати ты уже натренировался. Плюс ты расстроил свадьбу принца, которая была так необходима нашей стране. Так что когда подыщешь подходящую девушку и влюбишься в нее – будь готов к тому, что либо ее соблазнят за день до торжества, либо выкрадут, либо убьют. Кредо королевского рода: «Справедливость. Семья. Сила». Благодари Вселенную, что твоя мать – родная сестра императора. Только поэтому ты еще не выслан в более отдаленные земли империи.

Отец резко встал с кресла, расположенного рядом с моей кроватью. И уже в дверном проеме комнаты добавил: «Лечись, мой мальчик. Прочувствуй все прелести срастания костей, походи без зубов. Твоих друзей-хулиганов я прикажу не пускать, их общество идет тебе во вред. Раньше ты был просто слабаком, а теперь стал шутом и всеобщим посмешищем. Мага я тебе приглашать не буду. Глядишь, к тому времени, когда восстановишься, все позабудут о произошедшей катастрофе».

Аэлиза:

Я лезу на вершину зеленой игольницы с копьями вместо безобидных листочков. Настроение прекрасное. Думаю о том, что сказала бы мама. Она считает меня очень неприспособленной к жизни в таких вот видоизмененных условиях. И убеждена, что лишись я стиральной и посудомоечной машинок, кофеварки и микроволновки, не протяну и недели. Умру от голода или запущу себя. Но это не так! Во мне скрывается огромный потенциал, который я предпочитаю тратить не на покорение гор грязной посуды, а на научные изыскание в интересующей меня сфере – создание оптимальных законов для благополучия таких разных по достатку и социальному статусу граждан. Речь идет о доработке гражданского и уголовного законодательства. Но в минуты, подобные этой, я могу перевоплотиться и из юриста превратиться в каратистку, которой я собственно и являюсь. Коричневый пояс – еще не черный, но это уже кандидат в мастера спорта. Каково было мое изумление, когда поднимаясь по лапам с колючими иглами как по лестнице с крутыми виражами, у основания ствола я увидела маленького совёнка. Он однозначно был болен и очень слаб. Создавалось ощущение, что это дерево стало его темницей. Он не мог взлететь, не повредив крылья, так как со всех сторон был окружен этими острыми прутьями. Его не было заметно с земли, но с тех трех метров, на которые я уже взобралась, малыша было отлично видно – его печальные обреченные глаза не могли оставить равнодушным мое сердце. Я тут же вспомнила о том, что всегда мечтала о совенке. Это была несбыточная мечта, ведь я знала, что его нужно кормить мясом, выпускать на охоту, иметь специальное помещение для его содержания. В общем, не хватало смелости, чтобы завести такого питомца. У меня жили гупешки и собака-робот: минимум заботы и ухода, заряжалась она от зарядного как мой сотовый. Могла идентифицировать мой голос из тысячи других, только мои команды она должна была и могла выполнять. К первым я не испытывала никаких эмоций. И как бы стыдно мне не было, за них я совершенно не волновалась – ни об их еде, ни о комфорте в свое отсутствие в родном мире.