Лисса Рин - Лилии на воде

Я в панике заметалась по крохотному санузлу, затем выскочила в каюту, где снова поприветствовала носком кроссовки уже ставшую такой родной сумку. Так, что там говорилось в Инструкции по поводу внештатных ситуаций? Закончился лётный заряд? Не то! Не устанавливается связь с подопечным? Опять мимо! Проблемы с крыльями? Это вообще для ангелов! А для нефилимов, видимо, пункт один, да и тот последний: если что-то пошло не так – смиритесь, вас все равно не инициируют.

А нет, стоп! Параграф тридцать девять, пункт пятнадцать: «…если и третья попытка воплотиться закончилась неудачей…бла-бла… немедленно предоставьте свой ингибитор в отдел технических разработок и безопасности на диагностику…» Чудесно! А прецедент с развоплощением, полагаю, в эту инструкцию внесу уже я? Если мне вообще удастся из этого прецедента выбраться.

Кто-то по ту сторону двери осторожно повернул ручку.

И тут в моей голове забрезжил не то свет в конце тоннеля, не то мысль, и я стремительно рванула обратно в санузел.

Для перехода в наш мир и для перевоплощений нам подходят не только и не столько зеркала. Сойдет любая отражающая поверхность. Даже если ее образует столь ненавистная мною вода.

Я дернула ручку крана как раз в ту же секунду, когда электронный замок издал слабый писк, сопровождаемый едва различимым щелчком отпираемой двери.

« Скорее! » – я затаила дыхание, прислушиваясь.

Тихо прошелестела дверь, послышались осторожные шаги – и я, не раздумывая, опрокинулась навзничь в душевую, моля небо о том, чтобы лужа, которая успела там образоваться, позволила мне перевоплотиться. И скрыться от глаз смертного.

Знакомое сосущее чувство под ложечкой, тугое сопротивление, водоворот – и меня выплюнуло аккурат на залитую пестрыми огнями палубу судна, по которой степенно прогуливались пассажиры лайнера, совершенно не обращая внимания на лохматого, слегка помятого и совсем не слегка сердитого нефилима. Благо развоплощение все же свершилось, поэтому видима я сейчас только для своих, таких же Небесных. Мало мне и без того головной боли. Кстати об оной: удивительно, насколько меняются состояния между воплощениями! И как вообще люди умудряются жить в таком тяжелом теле, полном малопривлекательных процессов и болезней?!

«…предоставьте свой ингибитор в отдел технических разработок и безопасности на диагностику…»

По-хорошему, первым, что следовало сейчас сделать – это свернуть всю свою деятельность, затолкать задание в рюкзак, в котором уже лежит гордыня вперемежку с наивными чаяниями и верой в успех, и вернуться домой, предоставив перед этим ингибитор на доработку.

Но я не я буду, если не подключу все свое упрямство и желание довести начатое до конца. Даже если это будет вопреки здравому смыслу.

Я выпрямилась, гремя разномастными браслетами на запястье, точно неупокоенная душа – кандалами, и осмотрелась, подавив желание присвистнуть. Благо не умею.

Вокруг раскинулась завораживающая картина кипучей жизни, не ведающей, казалось, ни рамок, ни границ – от такого разнообразия лиц, огней и веселья у меня помутнело в глазах, и я машинально потянулась к переносице. Ах да, смертные меня не видят, а значит очки, предназначенные для приглушения непривычного для взора людей блеска наших глаз, мне не нужны! Пока не нужны.

Я слегка поморщилась. До чего же неорганизованные, эти смертные: крик, гам и детские вопли затекали, казалось, через уши напрямую в самый мозг, а суетливые и беспорядочно движущиеся тела уже давно бы вытолкнули меня за борт, не будь я развоплощена.

И среди всей этой праздной суеты резко выделялась миниатюрная фигурка коротковолосой девушки, которая стояла у самого края борта и курила. Взгляд девушки, время от времени стряхивающей пепел за борт, был устремлен вдаль, словно путешественница, по меньшей мере, пытается заглянуть за горизонт. Мне отчего-то нестерпимо захотелось подойти и присоединиться к безмолвному созерцанию, позволяющему заглянуть в самую суть вещей.

Но я не успела.

Внезапно по всему моему телу прошлась жаркая волна, завершив свое движение сомкнувшимся на шее огненным кольцом, отныне являющимся моей связью со смертным. А если быть точнее, связью с той самой девушкой, что привлекла мое внимание.

Девушка едва уловимо вздрогнула и обернулась, глядя прямо на меня… или, по крайней мере, так бы это выглядело, будь я воплощена. Но даже понимание того, что для подопечной я незрима, не смогло оградить от малоприятных ощущений, описание которым можно найти в расхожем выражении – «видит насквозь». Такого пронзительного взгляда серых льдистых глаз я еще не встречала, а ведь мне в кураторы досталась одна из самых въедливых и дотошных Хранителей, взгляд которой на раз убивал любую несанкционированную надежду на халяву. И как знать, после двух лет противостояния «смертоносному взору», возможно, и я приобрела такой же. Это хотя бы объясняет почти полное отсутствие друзей и такое количество легенд, которыми обросла моя скромная нефилимская персона.