Анатолий Казьмин - День Кощея

Я бы этих призраков!.. Уф-ф-ф… Но полезные они бывают. Вот тот же Мировид сильно нам помог в прошлой заварушке, несмотря на его прогрессирующий маразм и периодическое впадение в детство.

– Обувка у тебя, Федь, знатная! – он спустился почти к земле и облетел меня кругом, не сводя взгляда с кроссовок.

– Могу валенки предложить. В зимних вещах у Михалыча лежат где-то.

– Жадина-говядина, – надулся колдун, но тут же, забыл про кроссовки, с восхищением уставившись, на подходящую к нам тётю Ягуту: – Ишь ладная-то какая!

– А это – уже точно к Михалычу, – хихикнул я. – С ним договаривайся.

– Федюнчик! – погладила меня по голове Ягута. – А исхудал-то как… Совсем тебя мой Михалыч не кормит. Ужо я возьмусь за тебя! Будешь ходить толстый, красивый!

– А за меня не возьмёшси! – подлетел к ней Мировид. – Ибо призрак я! Страшно?!

– Ужасно как! – хихикнула тётка Ягута, схватившись за внушительную левую грудь.

– Оттож! – горделиво протянул колдун. – А пошли ко мне жить! Ты – баба ладная, видная, как раз мне под стать будешь, ёшки-матрёшки!

– Иди, самовар ставь, – кивнула Ягута. – Я скоро.

Мировид, подвывая от радости, метнулся к своей норе, а тётка покачала головой:

– Смотрю и страшно становится, Федь. А коли и мой Михалыч через пару годиков вот таким станет?

– Призраком? – хихикнул я. – Да не, не переживайте, тёть Ягут. У деда же эликсир эльфийский.

– Ну, разве что елексир, – вздохнула она и, порывшись меж своих глобальных холмов, выудила небольшую склянку. – Михалычу передай, Федь. Скажи мол, заказ его выполнила. Должен будет.

– Цианид? Героин? Настойка от ревматизма?

– Он знает, – уклонилась она от ответа и ещё раз погладив меня по голове, вздохнула и ушла в сторону своей лавки.

– Ну и передам, – я взболтал жидкость и посмотрел её на свет. – Бр-р-р! Точно отрава какая-нибудь.

– Задари! – раздался скрежет над ухом. – Вещь, ёшки-матрёшки! На полочку у камина поставлю!

– Не моё! – отрезал я. – Все вопросы – к Михалычу.

– А чё я тебя искал-то, Федь? – полез пятернёй в затылок Мировид.

– Мешок золота, небось хотел задарить, – хмыкнул я.

– Точно! – к моему удивлению закивал колдун. – И не один, ёшки-матрёшки!

– Давай, – согласился я. – Скелетов прислать для переноски сокровищ?

– А я сурьёзно, Федь, – приблизился Мировид и горячо зашептал: – Нашёл я туточки богатства несметные! Всё тебе отдам, Федь, ей-ей! Вот прямо тут в Холме и лежат тебя дожидаются!

– Правда? – я недоверчиво поглядел на колдуна. – Сокровища в Холме?

– Да тише ты, Федька, ёшки-матрёшки! – зашипел он на меня. – Ишо услышит кто…

– Интересно… А ты это не придумал от скуки, дедушка Мировид?

– Всё твоё будет! – закивал он.

– А чего это ты такой добренький? – я подозрительно осмотрел его с головы до ног. – То, всё подряд к себе в нору тащишь, а тут от сокровищ отказываешься? Колись, деда, если вообще тут сказки мне не рассказываешь.

– Да что б я!.. Ладно. Самому мне не достать, Федь, помощник нужен. А ты – парнишка честный, я за тобой давно наблюдаю. Вона мне какой бумагатор не пожалел, задарил! А посему, предлагаю кумпанство. Мне там ничего особо-то и не нужно, штуковину только одну и всё. А всё остальное как есть себе забирай! Ещё один бумагатор для ровного счёту мне дашь и квиты.

– А что за штуковина такая? – я вдруг поверил старому колдуну. Уж больно он горел этой идеей. Да и материальная выгода для него явно присутствовала.

– Рука! – прошептал он мне прямо в ухо.

– Чёрная рука из детских страшилок? Верная рука – друг индейцев?

– Да тьфу на тебя, охальник! Самая настоящая рука, хваталка! Я ей приказываю, а она хватает, да несёт, куда укажу, понял?! Рука Добиуса обзывается. Был такой чудик один в стародавние времена… А, да хрен с ним, не важно!

– Круто… Это с такой рукой ты, дедушка, весь Дворец в свою нору перетащить сможешь.

– Ну а то! – закивал он. – Понимаешь, ёшки-матрёшки!

– Ну-у-у… А много золота там, говоришь?

– Ста скелетам твоим не унести!

– А далеко лезть придётся?

– Ну-у-у… – замялся он. – Побродить маленько придётси, Федь. Но оно того стоит! Ты только представь: бездельники все енти бегают тут по площади, суетятси, а тут ты такой из Холма на ста подводах доверху гружёных золотом и выезжаешь! Они же тут все и удавятся от зависти, Федь! Красота!

– Ну, разве что ради борьбы с ленью и тунеядством, – хмыкнул я. – Хорошо, деда, договорились. Сейчас с делами разделаюсь и через недельку-другую можно будет…