Алена Лу - Новое тело Софи

Обсудив все нюансы, я отправила девушку домой, а сама стала обдумывать детали. Еще меня напрягала Луиза Крафт. Такие женщины, как она, не любят проигрывать. Думаю, она прекрасно знала о неспособности Эби постоять за себя и не стеснялась использовать это против нее. Надо это прекращать.

Наконец, наступил вечер икс. Огромная столовая зала, сверкающая огнями многочисленных хрустальных люстр, была шикарно украшена. Свежесрезанные цветы в вазах благоухали изысканными ароматами, начищенное серебро на кипенно-белых скатертях резало глаз своим блеском, в углу на специальном помосте играл ненавязчивую мелодию небольшой оркестр.

Разодетые гости уже заняли свои места за длинным столом, и Луизе пришлось послать за Эбигейл дворецкого повторно, потому что я намеренно тянула время. Плохой тон опаздывать к гостям.

Ну, что могу сказать, дворецкий не зря получает свои деньги. Увидев Эби, то есть уже меня в сером рубище, тот даже бровью не повел, лишь попросил следовать за ним.

Мое далеко не яркое появление было встречено изумленными взглядами, едва слышным хмыканьем и парочкой презрительных ухмылок. Уже неплохо! Я поздоровалась и просеменила к своему месту рядом с маменькой, где она и зашипела на меня. Но было уже поздно что-либо менять в моем облике, слуги начали разносить еду и напитки.

Роуэн Крафт не присутствовал на ужине, у него был важный проект в другом городе, поэтому гостям меня представила Луиза, как хозяйка дома. В бокалы налили дорогое игристое вино, аристократы ели, пили и разговаривали о всякой ерунде.

– Эбигейл, а напомни, пожалуйста, сколько тебе лет? – решила начать светскую беседу вира Кларисса, дородная женщина в бордовом платье, по рассказам Эби, одна из главных сплетниц.

– Двадцать, – широко улыбнулась я ей желтыми зубами и опрокинула в себя бокал шампанского.

Испортить внешность моей клиентки было достаточно сложно, она была молода и симпатична, но всегда есть отталкивающие людей нюансы. Я изменила оттенок зубок, добавила легкой, похмельной одутловатости лицу, чем сразу прибавила Эби несколько лет к ее реальному возрасту.

Вира едва ли не вздрогнула, а ее тощий сын Пьер от неожиданности уронил нож на тарелку. Ай-ай-ай, как неприлично!

– Гастончик, будь другом, добавь мне винца, – я щелкнула пальцами слуге с бутылкой в руках, наполнявшему бокалы гостей.

Получив желаемое, я снова залпом опустошила бокал и щелкнула пальцами, чтобы мне повторили. Слуга вопросительно посмотрел на мачеху.

– Наливай, – рявкнула я, и тот не посмел ослушаться.

– Любишь алкоголь, Эбигейл? – ехидно спросила вира Патриция.

В Мирпау писали, что ее род весьма состоятелен и приближен к королю.

– У всех свои предпочтения, – беззаботно отмахнулась я. – Ваш сын, как я вижу, поесть очень любит, прям чрезмерно, а я вот выпить.

Необъятных размеров Клод, сын Патриции и мой предполагаемый жених, чуть не подавился нежной телячьей отбивной и побагровел. Впрочем, как и его мамаша. Минус один есть.

– Что-то шампанское уже не идет, – я приподнялась со стула, и сама потянулась к пузатой бутылке коньяка, стоявшей в центре стола. – Кто со мной?

Еще одной моей особенностью было то, что я абсолютно невосприимчива к алкоголю. Могу пить его, как воду, не пьянея.

– Я с тобой, Эбигейл, – вир Бертран, немолодой усатый мужчина, сопровождавший свою жену, виру Элен, и сына Ариса, хитро на меня посмотрел и подал знак слуге. – Ведь мы пришли сюда хорошо провести время, не так ли?

– Абсолютно с вами согласна! – разулыбалась я.

– Бертран! – гневно посмотрела на него его жена, которая с ним явно согласна не была.

– Расскажи немного о себе, Эбигейл, – между тем, спрашивала вира Тэсса, тощая и прямая, как палка. – Дэя Луиза рассказывала, что ты имеешь дар к артефакторике.

– Да бросьте, какой там дар, – всплеснула я руками, попутно роняя кусок мяса с подливой на брюки рядом сидящего вира Хэльмета, еще одного моего жениха. – Ой, простите. Так, балуюсь немного. Дед же сказал, что его деньги я получу, только если артефакты наваяю. Кто ж откажется от таких деньжищ! Вот и приходится мастерить, че попало.

И я противненько заржала. Этот смех, помесь криков осла и задыхающегося тюленя, был давно мной отрепетирован. Редко кто оставался к нему равнодушным. Высокие гости с ужасом смотрели на меня, даже Клод перестал, наконец, жрать и просто пялился. Мачеху так и вовсе чуть удар не хватил. Один вир Бертран потягивал коньяк и улыбался в усы.