Ричард Артус - Повесть не временных лет. Книга 3

Не успел князь Радимических дебоширов урезонить опять Вятичи выступать стали. Ох и тяжелое время было. Метался бедный Владимир из одного конца своих владений в другой. И не было ему бедолаге ни минуты на роздых да на ласки жен, что в княжьем тереме его под присмотром надежной охраны дожидались. А ведь еще нужно было столп веры укреплять. Не одному же Перуну своими золотыми усами людей поражать.

Правда, тут дела шли куда быстрей. Со всех концов. Из самых дальних окраин. Отовсюду короче свозили идолы самых почитаемых в племенах богов. И вскоре рядом с Перуном появились Велес, Симаргл, Макошь. Макошь для того еще чтобы бабы не трендели, что их опять стороной обошли. Ну и другие более-менее почитаемые божества.

Единственное, пришлось слегка с волхвами повозиться. Это вам не мнихи. Эти так в лесах попрятались что фиг найдешь. Пока их там в этих лесах повылавливали. Эти чудики, иного слова и не подобрать, вместо того чтобы людей уму разуму учить да волю богов объявлять, помогая при этом князю в государственных делах и объясняя народу политику правительства. Так вот, они в лесах дремучих да пущах, со зверьем диким дружбу водили. А на нужды людей совсем внимания не обращали. Вот, все у нас не по-людски как-то. Даже с верой. Все как-то с ног на голову перевернуто было.

После повторного разговора Вятичи наконец осознали все выгоды объединения с Киевом. И нужно заметить если и бузили, то не особо сильно. А так, скорее по привычке и ради озорства. Владимир утер пот рукавом, и, повернувшись к дружине сказал.

–Ну, вот други. Теперь нам точно можно и немного отдохнуть. – И тут же добавил. – Правда, вы сильно не расслабляйтесь. В скором времени нам снова в поход идти. Тут ничего не попишешь, такая у вас тяжкая доля. Мои великие помыслы в жизнь претворять. – И пришпорил коня, чтобы значит, не теряя драгоценные минуты своим свободным временем по максимуму воспользоваться.

А так же, и поближе с новой женой познакомиться. Ее он себе, из похода на Червонную Русь с собой привез. Прекрасной Чешкой та дева была. И звали ее Адиль. Дела заботы, да треволнения, а также выступления на митингах по окраинам не давали князю возможности в полной мере насладиться тихим семейным счастьем.

Что ни говори, а тяжелыми выдались первые годы правления у Владимира. Внутренние разборки да упрямство людей не желавших дышать ветром перемен. А ведь еще нужно было выводить Русь, выражаясь современным языком, на мировую арену. И не просто выводить. А так вывести, чтобы с ней сразу считались. Считались как с сильной державой.

Ну уж и чего греха таить. Владимир заодно укреплял свой личный авторитет. Ради этого даже денег на дружину не жалел. Понимал что это его единственная надежда и опора. Ведь не зря потом, как пример, его слова приводили. Это когда он ответил на вопрос о тратах на дружину заданный заморскими купцами-лазутчиками вечно вынюхивающими, как-бы нашу великую державу ослабить. С подковыркой эти зловредники вопрос задали.

–Дружина твоя из серебряных блюд ест, да из золотых кубков пьет. Зачем на них столько денег тратить? – С прищуром, поинтересовались они у князя.

На что Владимир однозначно поняв суть вопроса, с улыбкой ответил.

–С дружиной, если нужно будет, я себе еще золото добуду. А вот без нее, то, что имею, точно потеряю.

Немного отдохнув да принеся щедрые дары богам, при этом никого из них не обидел, всех одарил. Владимир отправился в земли Ятвягов. Попутно при этом присоединив к Киеву и оставив в Туровском княжестве своего наместника. Это молодое княжество к Полоцким землям относилось. Ранее так было. При этом Туров имел свое самостоятельное управление, и играл важную роль в западных пределах Руси. Вот этим он Киев и привлекал.

Отвоевав у Ятвягов город Берестье Владимир больше с ними воевать не стал, а сразу мир заключил. Тяжко ему та война давалась. Потому еще как биться с Ятвягами в их лесах, себе дороже выходило. Вот князь и решил, что ему пока и этого города как торгового форпоста хватит.

Вернувшись обратно в Киев надолго в нем не задержался. Слегка отдохнув после дремучих лесов и болот, с их комарами кровьсосущими и всякими другими лесными паразитами, решил Владимир, что пришла пора Печенегам в их степях шею намылить. За якобы какие-то старые обиды.

За какие? Да кто его знает? Были бы Печенеги, а обиды найдутся. И в этом походе удача ему сопутствовала. Громкие победы еще больше укрепили его авторитет. Особенно среди населения. Киевляне своего князя чуть ли на руках не носили. А послы гадские, да гости заморские льстивых слов не жалея мира искали. Шибко сильно им не хотелось после походов Святослава, отца Владимира, видеть дружины Руссов у своих границ.