Александра Черчень - Практика

– На мой взгляд, ваша женская так называемая независимость именно отравляет в нас джентльменов. Когда раз-другой-третий мы получаем гордое «я сама», то на четвертый возникает мысль: а стоит ли предлагать свою помощь?

– Хорошо, хорошо, я поняла. – Я закатила глаза, а после улыбнулась кикимору.

На этой интересной ноте мы все же покинули гостиную и пошли в спальню.

Но стоило нам оказаться в моей комнате, а по губам Кика скользнуть предвкушающей усмешке, как во внутреннем кармане скинутого на спинку стула пиджака Феликса что-то завибрировало.

Кик только скривился и пошел отвечать на вызов.

– Да? – недовольно буркнул жабних, сжимая в ладони пластину, и чуть прикрыл глаза, настраиваясь на телепатическую волну собеседника. – Так срочно?.. Что? Реально?! Демоны… Выезжаю. Делайте что хотите, но он не должен выйти из своего дома. А мне плевать как! Не в первый раз рецидив.

Мужчина опустил руку и зло кинул чуть светящуюся пластину на покрывало. Запустил руку в волосы, дернул у корней и рыкнул:

– Ну почему все так, а?!

– Что такое? – Я не на шутку встревожилась. В первую очередь из-за своих догадок.

– У нас очередной маг потерял контроль над силой и эмоциями. Это плохо. В основном для тех, кто встретится ему на пути.

– Не Лель? – подозрительно уточнила я.

– Юля, если бы это был Лель, за мной бы экстренный телепорт прислали, а не просто спросили, что делать и куда запирать мага.

Опять злые глаза и шипящие интонации в голосе. Ревнивец.

Я пожала плечами, подошла и обняла Феликса за плечи:

– За Леля я, разумеется, тоже переживаю, но за тебя больше. Все же Мастер в неадекватном состоянии – это не какой-то там маг.

Моему зелененькому определенно понравился ответ, так как складка между бровями исчезла и меня одарили нежным поцелуем, заставляющим плавиться от чувственности и отчаянно сожалеть… о том, что Кик сейчас уйдет.

– Ох уж эта твоя работа, – срывающимся шепотом сказала я, утыкаясь носом в шею любимого мужчины.

– Ну что поделаешь, у каждого своя специфика. У тебя тоже будет интересная жизнь. Помнишь, кто твои будущие подопечные?

Я встряхнула головой и даже поморщилась от этой формулировки.

– Подопечные… Как-то даже звучит неправильно.

– Но, по сути, так и будет. Ладно, солнышко, ложись спать. Я буду утром, заодно отвезу тебя.

– Думаешь, дело настолько затянется?

– Не хочу предугадывать. Но даже если нет, раз все равно буду на работе, я предпочту завершить кое-какие из уже начатых дел.

Я ощутила небольшой укол совести за то, что Кик работает сутками, но тотчас постаралась отринуть это чувство. В конце концов, это выбор моего мужчины. С чего я должна с ним спорить?

– Ладно, – встала на цыпочки и невесомо коснулась его губ. – Но я все равно тебя жду.

Ощутила, как сильные руки на талии сжались еще крепче.

– Знаешь, Юлька… оказывается, это очень сладкое ощущение. То, что тебя кто-то ждет дома. К кому-то хочется возвращаться…

– Недаром дом – это именно дом. Там, где ждут и любят.

– Место, где тепло, уютно, пахнет свежим хлебом и любимой женщиной. Я безумно рад, что ты со мной, кудрявая кошка.

Он ушел спустя несколько минут, как всегда быстро собрался, с армейской скоростью надев новый костюм. Я сидела на подоконнике, слушая затихающий в тишине ночного города шум мотора автомобиля.

Настроение было задумчивое и немного сонное.

Почему-то, несмотря на то что вроде как все устаканилось и наладилось, я ощущаю всю зыбкость своего положения. Что мне еще нужно для уверенности? Ведь все есть. Так почему же сейчас так тревожно?

Поверхность небольшого озера искрилась разноцветными бликами – вода отражала свет волшебных камней, из которых была выложена мозаика на потолке. Эта подземная купальня была любимым местом Гудвина Ла-Дашра, и любой, увидев ее воочию, мигом понимал почему. Идеальные пропорции, совершенство колонн и ниш, которые едва заметно переливались в тусклом освещении… Соперничать с этим всем по красоте могла только прекрасная юная дева, возлежащая на уступе возле воды.

Дева была явно болотная, о чем недвусмысленно свидетельствовали слишком тонкие пальчики и едва заметные чешуйки, которые остались даже в человеческом обличии. Тонкие пластинки переливались на скулах, бедрах и икрах красавицы, а золотистая грива волнистых волос рассыпалась по гладкому камню и спускалась вниз, почти касаясь воды.

Раздался тихий плеск, из озера вынырнула темноволосая девушка и, немного помедлив, вышла на берег. Влажные волосы разметались по груди, лишь немного прикрывая великолепные формы, и, видимо, чтобы не допустить возможной ситуации в стиле «недопоказала – недооценил», ундина откинула их за спину.