Татьяна Форш - Как стать Фениксом

Я даже заслушалась. И не поспоришь – Муз, самый, что ни на есть настоящий! Какими перлами сыплет…

– Чего?! – наконец опомнилась я, когда до меня дошел смысл вопроса. – Я? Вас? На тыщу верст? Не-е-е. Это вы что-то перепутали! Я просто отправила вас прогуляться, а вы и исчезли!

– А что ты при этом испытала? – С другой стороны ко мне подкатился домовой, подозрительно разглядывая меня снизу верх.

– Удовольствие! – не стала скрывать я. И тут с Музом случилась истерика.

– Удовольствие?! Я в болоте пузыри пускаю, потом еще час на волке трясусь, последнюю самогонку упырю пообещал за его платок-самолет, а она тут удовольствие испытывает! Не вину! Не сожаление! У-до-воль-стви-е!!!

– Ну, а что такого? – даже смутилась я. – Просто вы так орали, что у меня голова заболела. А когда исчезли – она прошла. Удовольствие в чистом виде!

– Видимо, далеко прошла… – напоследок буркнул Муз и с гневным хлопком исчез.

– Да что вы на меня ополчились-то? Что я сделала?! – обернулась я к домовому. Тот поспешно отпрыгнул и примирительно поднял руки.

– Ша! Тихо, девонька! Ты на него не серчай. Он у нас разнеженный в царских покоях, на самогонке. Просто не пойму никак, откуда у тебя такие силы взялись? Вот так, по желанию… Это только птицы-сестрицы могли, ну и… – Он осекся и махнул рукой. – Короче непонятно все это. Сила в тебе, конечно, пробудилась, но чтобы такая… Ладно. Пойду я. Покумекаю…

Он развернулся и заторопился к двери.

– Стоп! Василий, а как же обед? – спохватилась я. – Пока вас ждала, уже так проголодалась, что…

– Так наколдуй! – перебил домовой, остановился на пороге и снова задумчиво взглянул на меня.

– Как? – опешила я. – Я не могу! Не умею!

– Это тебе только кажется… – Он подергал себя за бороду и фальшиво улыбнулся. – Да шучу я. Сейчас распоряжусь. Подожди пять минуток!

И вышел за дверь.

В коридоре уже царили густые сумерки. Свечи горели, но их было так мало, что их слабенькие язычки не рассеивали полумрак дворца, а казались живыми экзотическими цветами, которых вот-вот поглотит ночная тьма.

Вот только, как ни странно, но после разговора с Захаром, больше меня темнота не смущала. Более того. Я знал, что могу разметать ее в клочья только от одного моего присутствия, а могу стать ею. Спрятаться в ней.

Что-то подсказало, что именно так я и должен поступить, если хочу узнать все, что здесь происходит. Что бы я не спросил у Марфы – правды мне не получить. Не сейчас.

Я побрел по коридору, невольно замечая, как язычки пламени становятся ярче, при моем приближении и тускнеют, словно потеряв силы, когда я проходил. Интересно, где ее искать? В царской спальне? Наверняка…

Теперь бы узнать, где эта спальня…

Коридор привел меня на лестницу, которая серпантином спускалась в кромешную темноту. Я уже было хотел заставить появиться огненный шарик, осветивший бы мне путь, но тут услышал легкие, почти бесшумные шаги.

Едва успел вжаться в стену, как мимо меня проскользнула служанка, неся накрытый рушником поднос. Повинуясь наитию, я пошел за ней, удивляясь, насколько хорошо могу раствориться в темноте. Я словно не шел, скользил тенью по ступеням, наступая не на камень, а на густой, мягкий сумрак.

Правда девушка все же что-то почувствовала и пару раз торопливо обернулась, но, не увидев ничего, заспешила дальше.

Вскоре лестница закончилась, и служанка юркнула в залу, где мы совсем недавно обедали. Я застыл у приоткрытой двери, вглядываясь в сидевшую во главе пустого стола скрытую плащом фигуру. К ней поспешно подошла служанка, и, стянув рушник, поставила на подставку, стоявшую возле фигуры прозрачный шар, какой использовали для своих предсказаний балаганные предсказатели.

– Вот. Как вы просили, королева Марфа!

Мафаня откинула капюшон, и придвинула к себе шар.

– А теперь ступай. Да дверь, как следует, за собой прикрой. Никто тебе не встретился?

Девушка покачала головой.

– Нет, госпожа.

– Ну тогда пошла прочь! До утра мне не понадобишься!

– Да, госпожа. – поклонилась служанка и бросилась к двери. Я едва успел отступить, как она безумной пташкой выпорхнула из обеденной залы и со всех ног бросилась прочь, точно за ней гнался сам Пепельный. Дверь с грохотом закрылась, но я успел вовремя и дернул ее на себя, оставив щель. Я должен видеть и слышать, только надо, чтобы Марфа ничего не заподозрила.

А та, вопреки моим опасениям и думать забыла о чем-либо, и тихо бормоча заклинание призыва, уставилась в сделавшийся мутным шар.