Татьяна Форш - Как стать Фениксом

– Поэтому, не надо ее винить в том, о чем ты думаешь, Ник. – Захар посмотрел на меня в упор. – Она не считает это своей виной. Зато угадай, кого она считает виноватым?

На этих словах дверь открылась и в залу вернулась королева, бережно держа в руке, затянутый в черный бархат кувшин.

– Ну… кому налить? – Она остановилась и с улыбкой оглядела нас. Еремей почему-то побледнел, икнул и отчаянно затряс головой.

– Не! Только не мне! Градус понижать – похмелье наживать.

Захар долго смотрел на кувшин и наконец решился.

– Я так долго был в забвении, что не хочу тратить ни секунды реальной жизни…. И потому отдаю предпочтение чистой воде, как и до твоего предложения, Марфа. Но это не потому, что не желаю возвращения твоей дочери…

– Да с тебя и взятки гладки, малахольный! Сколько тебя помню, ты всегда отдавал предпочтение воде! – отмахнулась Мафаня, и шагнула ко мне. – Ну, Феникс, за тебя, мою дочь, и твое слово!

Я смотрел, как пузатый бокал наполняет жидкость цвета крови и уже знал, что все не просто так. Просто знал! Все ингредиенты этого вина сложились в таблицу: вишня, немного миндаля, мед, трава чабера и… цветки лунной лилии. Той самой, от которой впадаешь в забытье на очень долгое время. Как-то раз, мы с Василисой имели возможность спасти от этой напасти жителей целой деревни…

Как давно это было…

– Ну что, зятек? За сбычу мечт?

Передо мной, в руке Мафани призывно закачался бокал.

Подготовилась… Кровавик камень не редкий. Да и цветки лунной лилии не смертельны. Главное принять противоядие до того, как ляжешь спать. Это в идеале. Сейчас у меня нет кровавика, а сообщать Марфе о том, что я знаю ее коварные планы, почему-то не хотелось. Явно не зря она все это затеяла.

Взяв бокал, я криво улыбнулся, глядя в глаза Марфы.

– За то, что произойдет, мечтаем мы об этом, или нет. – И одним глотком осушил бокал.

– Вот и славненько! – Она поднесла бокал к губам и развернулась, направляясь к своему креслу. – Ох, и крепкое вино получилось. Боюсь, не осилю!

Марфа вылила бордовую жидкость обратно в кувшин и поставила опустевший бокал на стол.

– Главное, что я осилил… – Не хотелось этого говорить. Само вырвалось. Внутри сплелись в один комок равнодушие, обида и пустота. Вселенная пустоты! И Марфа, Захар, Еремей… все эти люди стали бесконечно чужими, а в голове засел вопрос: что я тут делаю? Время уходит, как песок сквозь пальцы…

Я поднялся.

– Марфа… Ты обещала мне карту…

– Обещала! – тут же подскочила она и засуетилась рядом. – Но может лучше завтра? Пойдем, я провожу тебя к твоим палатям. Выспишься, отдохнешь… А завтра я тебя и провожу.

– И я пойду с ним. – Поднялся Захар. – Постели нам, Мафанюшка, в одних палатях.

На миг в глаза Марфы мелькнуло сомнение, и тут же на губах появилась заботливая улыбка.

– Конечно. Как знаете!

Палати достались нам почти что царские.

– Это Василисы спальня, – пояснила Марфа распахивая перед нами двери. – Я бы вас в гостевые отвела, да там уже сто лет никто не прибирался. Пылюги – тьма!

– Мы согласны переночевать тут! – прервал я ее оправдания. Предчувствие, что все не просто так – усилилось. – До завтра!

– Угу! – обрадовалась она. – Если чего нужно – все к вашим услугам. Слуг колокольчиком можно позвать, или в окно крикнуть. Наша спальня как раз под вашей.

Проводив Марфу взглядом, мы с Захаром шагнули в палати принцессы.

Они состояли из двух комнат. В первой стоял стол и два кресла, а так же имелся балкон, точнее метровый выступ, идущий вдоль всего этажа. У спальни Василисы он ограждался резным заборчиком, на котором вился вьюн, доверчиво поднимая лепестки к небу.

Спальня состояла из одной выкрашенной в белый цвет комнаты, в которой помещалась здоровенная кровать с балдахином да на окне цвели буйным цветом герани. А еще в уголке стоял сундук. Запертый. Жаль.

Я устало опустился на кровать. Огляделся.

Даже не верится, что именно здесь, почти всю свою жизнь жила та, о ком я мечтал. Мечтал, даже когда ее на свете не было. Мечтал и ждал…

– Феникс… – Захар заглянул ко мне, помялся у двери и решительно подошел. – То, вино… Тебе стало плохо именно из-за него…

– Мне неплохо…

– …потому что в нем… Что? Как? – До Захара дошло. – И тебя не клонит в сон? Нет головокружения?

– Нет, – я усмехнулся, глядя как на его лице, отображаются все оттенки искренней обиды, словно его обманули. Пообещали леденец и не дали. – И я знаю, что в вине Марфы была Лунная лилия.