Александр Горбов - Книга пятничных рассказявок. Зеленый том

Павел Григорьевич лег на диван. За окном шел дождь. По комнате, натыкаясь на мебель, в сумерках бродила грусть. В самом пакостном настроении Собаков закрыл глаза. Но даже спасительный сон не шел к нему.

Поначалу он не понял, что происходит. По телу стало растекаться мягкое тепло. Доброе и ласковое. Словно к животу прижался теплый пушистый комочек.

А затем послышался звук. Странный, давно забытый. Звук из детства. Из такой дали, что не вспомнишь, где слышал. Как скрипучий звук дверцы шкафчика на кухне, за которой мама хранила конфеты и сахар.

Звук усиливался. Становился громче. Мягкий, обволакивающий. Добрый и родной.

Он вдруг понял. Это урчание. Басовитое кошачье урчание. Начинающееся в груди и волнами растекающееся по телу. Доброе и ласковое, затапливающее мысли, прогоняющее грусть и тоску.

Впервые за долгие месяцы он уснул счастливым. А плывущие в его крови наноботы, похожие на котиков, продолжали урчать. Даря своему человеку покой и счастье.

Утром на работе Собаков поразил всех свежим цветущим видом. Глаза начальника управления наносборки горели живым огнем. Походка была легкой и почти летящей, насколько летящей может быть она у пятидесятилетнего человека.

Первым делом Павел Григорьевич вызвал к себе Куклевского.

– Берешь вторую группу малый «клав» и повторяешь своих «котиков». Надо – подключим отдел Петрова. Сделаешь образцы – и по стандартной процедуре. Действуй, гений.

О деньгах Собаков не думал. Его интересовало одно – жизни скольких одиноких людей могут облегчить «котики». Те, что продолжали чуть слышно урчать в груди в такт с биением сердца.

– Милочка! – Тётушка Кшысш расстроенно пошевелила псевдоподиями. – В твои годы давно надо подумать о замужестве. Выбрать подходящего и…

– Ах, оставьте! – прекрасная марсианка Ылкзым всплеснула щупальцами. – Разве найдёшь сейчас хоть одного достойного марсианина? В кого ни ткни, сплошное огорчение. Субтильные, безответственные, работать не хотят, только и делают, что ругаются о политике, да ещё и туники начали подворачивать. Ужас!

Тётушка Кшысш согласно вздохнула, но сдаваться не собиралась.

– Но ведь есть и другие планеты. Можно присмотреть жениха там. Как тебе, например, юпитериане?

– Тётушка, но ведь они такие гиганты! Да еще их газы…

– А сатурниане?

– Ой, вы, наверное, смеётесь. Мужчины, обвешивающиеся кольцами, это же просто смех.

– А нептунианцы?

– Слишком уж холодны. Такого даже в постели не расшевелишь.

– Может, тогда венерианцы? Эти очень даже горячи.

– Нет, нет, нет! Их ужасная привычка к кислотным ваннам, это непереносимо.

– Плутоняне?

– Так они же карлики. Мне будет стыдно выйти с таким мужем в свет.

Тётушка на мгновение задумалась.

– А как насчёт землян?

– Землян? – прекрасная Ылкзым взмахнула перепонками, – никогда не думала. Они вроде бы ничего… Но такие нелюдимы. Сидят на своей планете, ни с кем не знакомятся.

– Они просто скромные. Но их обаяние всё искупает. Помню, у моей бабушки Аэлиты был возлюбленный с Земли. Такой душка!

Ылкзым задумчиво перебирала псевдоподии и тянула коктейль через трубочку.

– Тётушка, но я же не полечу на Землю сама знакомиться. Это будет неприлично.

– Ну что ты, конечно, нет! Мы просто дадим объявление. Это вполне в рамках этикета…

Михалыч задумчиво чесал в затылке. Поле, ещё по-весеннему зелёное, было покрыто гигантскими знаками: круги, вложенные друг в друга, длинные дуги, полумесяцы и прямые линии. Шутник, вытоптавший пшеницу, поработал на славу – всего за ночь, с филигранной точностью на огромной площади.

– Ну, блин!

Мужчина сердито покачал головой. Не знакомый с марсианской письменностью, он был не в силах прочитать романтическое объявление: «Одинокая марсианка желает познакомиться…» А ведь его счастье было так близко!

Пробка с громким «чпоком» выскочила из бутылки. Густой дым повалил из горлышка, складываясь в фигуру средних лет мужчины в строгом костюме и чалме.

– Добрый день, о, мой дорогой спаситель! Разреши представиться – я великий джинн Коуч ибн Консультант. И только сегодня, только сейчас, и только для тебя, в честь моего юбилейного трехтысячного освобождения, я исполню одно твоё желание.

Вовка с сомнением посмотрел на джинна.

– Всего одно желание?

Джинн улыбнулся во все тридцать два белоснежных зуба.

– Второе и третье желание ты можешь приобрести с пятидесятипроцентной скидкой, о, бриллиант моей души. Но только если закажешь их сразу после первого.