Елена Лисавчук - Тридцать четыре ёжки для Кощея. Книга вторая. В погоне за женихом

Королевич вместе с Савиной приехал всего пару дней назад, и за эти два дня отвесил мне столько комплиментов, что я начала сомневаться, а не околдовал ли его кто. В чем он только не клялся! И в своей «искренней любви», и в том, что кроме меня ему никто не нужен, и в том, что жизни своей он без меня не видит…

А сам то и дело косился на других Ежек.

Ладно бы только комплиментами докучал.

Он при каждом удобном случае следовал за мной, и послать его ко всем чертям не было никакой возможности. Все же королевских кровей.

– Мирослава, твой хранитель – чрезвычайно редкое явление… – После небольшой паузы восхищенный голос королевича зазвучал снова: – Ему с тобой крупно повезло. Мира, ты просто волшебница.

Эко Елисея разобрало. Он там совсем ума лишился от своей «любви»?!

– Я – Ежка, – язвительно напомнила ему и, на всякий случай, чтобы впредь не забывался, добавила: – Мы, Ежки из клана Ветров, злые и мстительные.

– Ты, безусловно, самая злая ведьма, что я видел, – елейным голосом сразу подхватил королевич.

Эх… А я так рассчитывала, что он обидится.

Жаль, нельзя на него наслать заклинаньице взгляда медузы.

Я представила позеленевшего Елисея и невольно улыбнулась. Проклятие почти безвредное. Подумаешь, станет на время ядовито-зеленым. Зато сколько пользы! Я хорошо знаю его королевскую натуру – он немедленно бросился бы искать противоядие, и на глаза бы не скоро показался. Мечты…

Я тоскливо вздохнула и, запрокинув голову, подставила лицо ласковому солнышку. Брызги воды отлетали далеко от фонтана, и в Хрустальном уголке сада царила приятная прохлада. Вдыхая свежий аромат травы, смешанный с запахом цветов, я на какое-то время забыла о спутнике.

– Я не могу больше молчать, королева моего сердца, – с пафосом, проговорил Елисей, выдергивая из приятного забытья, и мне нестерпимо захотелось взвыть в голос. – Ты владеешь моими мыслями, сколько я себя помню…

Вон оно как! Я-то удивлялась, с чего он на дерево лихо вскарабкался, стоило мне однажды без предупреждения нагрянуть в гости к Савине. А это, оказывается, он обо мне думал, и на радостях решил показать чудеса неуклюжести.

Я тогда, узнав об его приезде, хотела устроить Елисею сюрприз. Устроила на свою голову. Мы потом с Савиной до вечера уговаривали его слезть с дерева. Но королевич, вцепившись всеми конечностями в ствол, отказывался и пальцем пошевелить. Пришлось царской охране снимать его.

– Угу, – когда умолк голос Елисея, поддакнула я, чтобы отстал, и с облегчением вслушалась в наступившую тишину.

Не знаю, с чего вдруг я понадеялась, что вот сейчас Елисей поймет, что ему ничего не светит, и уйдет. Куда там! Он и раньше-то особой сообразительностью не отличался, зачем ему теперь было заморачиваться.

– Ты пойдешь со мной вечером к пруду?! – словно не веря своему счастью, недоверчиво переспросил Елисей.

Мне и самой не верилось, что я согласилась на прогулку. И когда только успела?

– Чего? – повернувшись к нему, возмутилась я. – Какой пруд? Какая прогулка? Мне некогда прохлаждаться. У меня вон… цветочки засыхают.

Пока королевич хлопал глазами, я, не теряя надежду отделаться от него, быстро произнесла заклинание от засушливости. Магия во мне откликнулась, и из моих ладоней хлынула вода.

Я направила разошедшиеся веером струи воды на кусты, росшие у дорожки. Старательно не замечая насупившегося Елисея, сделала вид, что очень-очень увлечена поливом пышных пионов. Я вроде еще числилась помощником садовника.

Почему вроде? Драгомир забыл о моем наказании, а я не спешила ему напоминать об этом.

Садовник тем более не мог нарадоваться моему отсутствию. Он на радостях разбил в дальней части сада уголок, где цвели буйным цветом его любимые розы. Там и беседка, увитая зеленым плющом, имелась. Не удивительно, что мой хранитель частенько захаживал туда.

– Мирослава, сколько можно дуться? – не пожелал обижаться на меня королевич. – Сколько мне еще тебе объяснять, что меня вынудили посвататься к Савине. Правителям не отказывают, – и многозначительно замолчал, давая понять, что и королевичи ни от кого отказы не принимают.

Короткая память у Елисея, раз он забыл, что я – не все.

– Не пойду, – упрямо покачала головой.

– Что-о-о? – опешил не готовый к такому ухажер. – Мира, я проехал сотни миль, чтобы встретиться с тобой, а ты отказываешь мне в такой малости, как прогулка!

Голос Елисея преисполнился собственной значимости, словно он не проскакал до Кощеева Княжества на коне, а по меньшей мере нес его на себе. Мне сразу представились подрагивающие ноги королевича и ржущий конь на его горбу, задравший копыта кверху. Я не удержалась и рассмеялась.