Кристина Юраш - Закон подлости гласит…

– Эм… – озадачился горе-руководитель, почесав подбородок. – Я даже не знаю! Пять тысяч! Это же три моих зарплаты в лучшие времена, с учетом премии! Может, они просто ошиблись в количестве нулей?

Я еще раз посмотрела на предписание, подняла брови и задумалась. В такие моменты у меня перед глазами всегда появляется Штирлиц. «Валить надо!» – авторитетно произнес Штирлиц. «Кого?» – с усмешкой поинтересовалась я, осматриваясь по сторонам.

– Я не собираюсь платить никакие штрафы, пени и неустойки! – категорически сообщила я горе-магам. – У меня есть срочная работа… дома! Возвраща… Чего вы на меня так смотрите?

– Невозможно, – вздохнул Томас и покачал головой. – Тебе придется остаться здесь. Я уже объяснял. Слушай, Джеральд! Да это – сенсация! Мы только что… погоди… сейчас я осмыслю… Мы только что доказали недоказуемое, основываясь на законе равноценности! Представляешь? Теория Линдера – Двейна. Во всех учебниках!

– А почему твоя фамилия стоит перед моей? Почему не Двейна – Линдера? – возмутился рыжий. – Это была моя идея вызвать духа! Поэтому я настаиваю, чтобы моя фамилия стояла перед твоей. Только учти, научное открытие такого масштаба нам придется защищать на закрытом заседании в присутствии инквизиции! И есть вероятность, что мы с тобой под дружные аплодисменты отправимся в камеры, где проведем остаток своих дней. Я даже знаю, кто встанет, и будет хлопать громче всех.

– Нет, по-твоему, надо было брать тему «Улучшенное заклинание сохранения брусчатки в первозданном виде на долгие годы»? А потом каждый день бегать проверять заколдованный участок дороги. Помню, ночью возвращался домой и своими глазами видел, как Клевис сковыривает с обочины два камня, а потом воровато несет на «заколдованный участок». Сразу видно, что у него завтра защита. Так что хочешь порадовать инквизицию – знаешь, про что писать, – заметил Томас, разочарованно глядя на круг. Не видать магическому миру научной сенсации.

Я все еще находилась под впечатлением от штрафа, который мне впаяли. Ни за что! Пять тысяч!

– Так, возвращайте меня домой! – потребовала я, размахивая предписанием. – Я ничего оплачивать не собираюсь! Вы меня втянули в это, так что давайте возвращайте! Или платите за меня!

– Так, успокойся! – прокашлялся рыжий. – Мне очень жаль, что так вышло. Тебе придется остаться здесь. Мы … эм.. подумаем, как тебе помочь, но просто, понимаешь… Пять тысяч это – очень много. У нас просто нет таких денег. У меня стипендия всего триста эрлингов. Но ты не волнуйся. Мы попробуем поговорить с канцлером от магии, чтобы он как-то повлиял на ситуацию.

– Канцлер от магии? – переспросила я, закатывая глаза. Я ничего не знаю о мире, куда попала, а со мной разговаривают так, словно я провела лучшие годы своей биографии на этом конце географии.

– Этим миром правят канцлер от магии и канцлер от инквизиции. Ну, как бы тебе объяснить, – занервничал рыжий. – Канцлер от магии представляет интересы тех, кто владеет искусством, а канцлер от инквизиции…

Бедолагу передернуло от одного упоминания.

–… представляет интересы тех, кто не владеет или не хочет пользоваться искусством. Почему так сложно это объяснять? Томас! Давай, помогай мне! Ты же – преподаватель! – Джеральд дернул своего научного руководителя за рукав.

Томас вышел из состояния унылой фрустрации, и мне пришлось выслушать заученную лекцию про то, каких бы небывалых достигла бы магия, если бы не инквизиция! О сколько чудных открытий, могло бы вдруг свершиться, если бы не «эти гады»! Да, разумеется, не все всегда идет гладко, бывают и ошибки, но каждая ошибка – это опыт, а опыт – это путь к великим свершениям. И пока неофиты бороздят просторы библиотек, а инквизиция внимательно читает и изучает все научные труды, прикидывая на какой срок тянет научное открытие…

Я зевнула, прикидывая, который час? В углу до сих пор мерещился труп некой Анабель Эрланс, чьи документы я сжимала в руках, и чей прах был в срочном порядке развеян по ветру во избежание крупных неприятностей.

– Мы проводим тебя домой! – заметил Томас, поглядывая на часы. Я присмотрелась – два часа дня. Хотя нет, постойте… Десять вечера! Просто здесь часы идут в другую сторону.

– Домой? – возмутилась я, окончательно теряя терпение и глядя на часы «наоборот». – Мой дом в другом мире!

– Анабель Эрланс живет… жила неподалеку. Если через портал, то всего в двух шагах. Она жила одна, – начал Джеральд, пряча глаза. – Мы даже удивились, когда она согласилась прийти сюда. Обычно она не выходит из дома, а тут… Понимаешь, она … ну… со странностями. Ни с кем не общалась, ни с кем не дружила, из дома почти не выходила. Она работала журналистом в «Горькой правде», но в редакции никогда не появлялась. Ну, она так говорила, когда мы с ней сегодня познакомились.