Диана Хант - Лишняя невеста

Ведь до этого я с лёгкостью играла по правилам, диктуемым сном. То есть сон, конечно, не причём, всё дело в моём собственном подсознании, а мы с моим подсознанием друзья (я надеюсь) и оно почём зря меня не обидит. Что же касается продиктованных мне несуразным сюжетом адских мучений, прежде, чем получить «сладкое», так и здесь всё логично.

Разве не в этом заключается секрет загадочной русской души – настрадаться вволю? Особенно для того, чтобы что-то заслужить?

Увы, в отличие от Михаила, американкой я так и не стала. Но вот раньше, до этого самого момента, если забыть про этот жуткий несуществующий нож внутри (а, пожалуй, что и меч… бр-р-р), всё это воспринималось, как сказка. Яркая, красочная фантазия.

А теперь, в присутствии этого незнакомца всё стало каким-то уж чересчур реалистичным! Абсолютно! Как в жизни прямо…

А в жизни… Да в жизни, окажись я в подобной ситуации я б со стыда померла, вот на месте. Я и с мужем, что называется, «решилась», после двух лет «хождения по мукам». То есть я имею ввиду, «хождения за ручку». И то, не поставь тогда Миша (во времена нашего счастливого студенчества он ещё не был Майклом) ультиматум, и дальше бы тянула… Как бабушка воспитывала, до свадьбы. Но свадьба всё же состоялась, и я не чувствовала себя такой уж виноватой…

Ну вот о чём я только думаю?!

Коловорот самых разных, разношёрстных и противоречивых мыслей пронёсся в голове буквально в одно мгновение.

Между тем, так и продолжающий хмуриться и неодобрительно коситься на прикрытую плащом меня мужчина вдруг пожал плечами и заявил:

– Так ведь йэр выше по положению, чем йерхв.

Причём сказал это таким тоном, словно лучшего аргумента для моего «разоблачения» и быть не может. И даже, как будто случайно, за край плаща потянул.

Рефлекс меня опередил.

Хлопнув незнакомца по руке, строго сказала:

– А это уже мне решать.

И вот если он раньше выглядел так, несколько озадаченным, то теперь на мужественном лице отразилась вся степень глубочайшего охренения.

Вот так вот, знай наших!

Убедившись, что бразды правления собственным сном снова в моих руках, я решила, что не помешало бы также разобраться с этим похлопыванием по щекам. Тоже мне, предварительные ласки. Поэтому, потирая про себя ладошки, посмотрела на мужчину как можно строже.

Похоже, нужно решаться. Сейчас, как говорится, или никогда. Несмотря на пластичность «сонного пространства» и его умение умещать десятилетия в одну-единственную секунду между звуками будильника перед пробуждением, всё же оно не резиновое.

Ведь не тяну же я время, потому что собираюсь изменить Майклу? Во сне, ага. Ещё и в чужом теле. Глупее ничего не придумать. Тут, если разобраться, и измены-то никакой нет. Так, лёгкий вуайеризм… Ну, одна из его разновидностей. Для тех, кто с богатой фантазией. Способных принять сон за реальность.

Кстати, о реальности.

Судя по жадному взгляду красавца-незнакомца, я поняла, что от интима мне всё-таки не отвертеться.

И даже не потому, что от этого напрямую зависит жизнь конкретно этого юного и прекрасного тела, и не потому, что несмотря на чувство стыда, окатывающее изнутри волнами, я его хотела. До дрожи. До поджимания пальцев на ногах…

А потому что этого хотел он.

Мужская ладонь коснулась щеки, чуть шершавый палец прошёлся по губам, приоткрывая их. Короткая, скупая ласка отозвалась подрагиванием внизу живота. Тело словно прошил разряд тока, заставляя шумно выдохнуть и выгнуться навстречу мужчине.

Но это самое подрагивание внутри, в котором безошибочно распознала крайнюю степень возбуждения (хоть и бывало такое со мной нечасто) и сыграло со мной злую шутку. Внизу живота всё сжалось, отдаваясь болезненной судорогой во всём теле, и предчувствие нового приступа так и подкинуло, заставляя обхватить мужчину за шею и припасть в поцелуе к его губам.

Скажете, нелогичное поведение для подыхающей от боли юной девы, или, скорее, вполне себе взрослой тридцати шестилетней художницы-эмигрантки на родину Авраама Линкольна и Марка Твена?

Нелогичное, зато действенное, вот что я на это отвечу!

Потому что стоило нашим губам соприкоснуться, начинающая было разворачиваться, и обещающая стать прямо-таки адской, боль самым чудесным образом трансформировалась в такой острый, на грани с болезненным приступ желания, что я невольно застонала мужчине прямо в губы, выгнулась ещё больше, чувствуя, как край плаща соскальзывает с груди.