Виктория Ом - Замуж за коня

– К чему было ваше представление с обмороком? Не нашли, что ответить леди Жаннет?

– Это не представление. Ты сегодня перестаралась с корсетом, – заявила я, нежась в мягкой постельке, куда меня перенесли слуги. Хотя Жаннет настаивала на том, чтобы меня не трогали до приезда врача, а то вдруг я сломала себе что-то, а при переноске усугубят травму. Хорошо, что воспитание не позволило папе согласиться с предложением мачехи. Так я оказалась в своей комнате, а Бетти помогла избавиться от удушающего корсета.

– Я сильная, но не настолько, – проворчала гномиха, подбоченившись. – А вам пора задуматься о своём питании, если не хотите, чтобы жених передумал у алтаря.

– Жених?

– Да вы крепко приложились головой об пол, я смотрю, – нахмурилась Бетти, выражая так своё беспокойство.

– Конь! – подскочила я на кровати, вспомнив, что кошмар за завтраком мне не привиделся.

– Я понимаю, когда в личные горничные берут стахолюдку, но коня в мужья – не перемудрили ли вы в своём стремлении насолить мачехе?

– Ты же говорила, что среди своих ты красавица, – припомнила я слова Бетти, бросившись искать халат, чтобы накинуть его поверх сорочки.

– Кр-расавица, – с гордостью подтвердила гномиха, пригладив толстой ладошкой густую рыжую бороду. – А вы в таком виде куда собрались? – спохватилась она, когда я вылетела из комнаты, толком не запахнув на себе полы халата.

– Поймать отца, пока он не ушёл на работу! – бросила, не оглядываясь.

– Погодите! – побежала она за мной, но короткие ножки и грузное тело не были созданы для этого. – Да, шмель с вами! – выдохнула она, резко остановившись, и махнула рукой. – За беготню мне не доплачивают, а домашних слуг ваше бельё не напугает, – пропыхтела она вслух.

– Папа, погоди! Мне надо с тобой поговорить! – крикнула я, заметив отца в холле, готового уйти на службу.

– Глория, что за вид?

– Отойдём? – коротко спросила, плотнее запахивая на себе халат – а то откажет в разговоре из-за отсутствия корсета и платья. Можно подумать, что он никогда не видел женщину в сорочке. Жаннет же каждую неделю покупает себе новую с дорогой отделкой из нежных кружев, чтобы уберечь свою кожу от раздражения. Жаль, дорогая сорочка не способна обезопасить меня от раздражения, которое вызывала сама мачеха с первой секунды нашего знакомства.

Передав портфель с рабочими документами дворецкому, папа пригласил меня в ближайшую комнату.

– Что ты хотела сказать? – поторопил он.

– А где сэр Вингельдерский? – поинтересовалась, прикрывая за собой дверь.

– Отправился подтверждать бронь в гостинице и с кем-то встретиться. После он заглянет в городскую ратушу, чтобы провести запланированную инспекцию, поэтому поторопись, мне ещё надо убедиться, что не придётся краснеть за своих подчинённых.

Тяжело вздохнув, опустила глаза, собираясь с храбростью.

– Я хотела узнать, что всё произошедшее этим утром было простым недоразумением и никто никого за коня выдавать замуж не собрался.

– Ты меня шутником назвала?

– Нет. Но это же конь! Подумай, что люди скажут?

– Ничего не скажут: обвенчаем вас завтра с первыми лучами солнца. Со священником я договорюсь о строжайшей секретности. После церемонии сэр Вингельдерский уезжает обратно в столицу, и ты поедешь с ним.

– Папа!

– Глория!

Мы схлестнулись взглядами, молча настаивая на своём.

– Ну прости, – сдалась я. – Прости меня. Я больше не буду отказывать женихам сразу.

– Разумеется, не будешь. К замужним женщинам женихи не приближаются, если только с предложениями стать его любовницей. Вот тут тебе лучше всего будет отказать им.

– Па-па, – выдохнула я, дрогнувшим голосом. – Не делай этого.

– Мы с будущим зятем уже все вопросы утрясли, пока ты приходила в себя после обрушившегося на тебя счастья.

– Но он же конь!

– И что!

– О внуках ты не мечтаешь? Пусть род Миллеров закончится на тебе?

– Почему же на мне? Жаннет в состоянии родить детей.

– И когда? Когда она собирается это делать?

– Как только поправит своё здоровье, – ответил отец, потерев лоб ладонью.

– Да она здорова как… как конь! – договорила я, покривив ртом. – Просто кормит тебя байками, потому что печётся о своей фигуре.

– Любая женщина печётся о своей фигуре и репутации, чего не скажешь о тебе.

– О-о, ты хочешь поговорить обо мне? – В груди клокотало возмущение. Я упёрла руки в боки, как это обычно делала Бетти.

– Нет. Я достаточно слышал и видел, – отвёл взгляд отец, а я не изменила позу и не подумала запахнуть халат, пояс от которого остался где-то в спальне.