Елена Амеличева - Древняя душа. Драконы и Падшие

Проклятый Алекс! Он отнял мои воспоминания о том дне, когда во мне появилось первое подозрение, что внутри кто-то есть. Стер то мгновение, когда рука легла на еще плоский живот, ощущая, как замирает сердце. Украл счастье того времени, когда дети росли в моем чреве. Забрал воспоминания о том, как они впервые толкнулись, как устраивали революцию, проснувшись ранним утром и разбудив маму, как икали, заставляя меня хохотать, как родились, дав возможность наконец-то взять их на руки, посмотреть в опухшие глазенки, пересчитать пальчики и прикоснуться к мокрым волосикам! Я захлебнулась плачем, выпуская боль от такой несправедливости. Все утеряно – самое сладкое, драгоценное и неповторимое! Мерзавец!!!

Так, надо успокоиться. Сделать вдох через всхлипы, медленно выпустить воздух наружу. Все кончилось. То время позади, его не вернуть. Но впереди вся жизнь, которую я проживу так, чтобы не пропустить ни мгновения! Мы проживем. Мой замутненный слезами взгляд остановился на лице Горана, что стоял рядом. Оно было мокрым от слез.

– Забыл уже, какие они, когда не плачут.

– Почему?

– Они плакали, не переставая, с того момента, как этот ублюдок похитил тебя. – Срывающимся шепотом пояснил мужчина, подойдя ближе к кровати. – Затихали, только когда я укутывал их в твой халат – он пах тобой. А теперь улыбаются – мама вернулась! – на его лице тоже протаяла нежная улыбка.

– Мама вернулась. – Эхом повторила я, коснувшись сначала щечки сына, потом вытерев мокрую дорожку от слезинки на личике дочери. Не отойду от вас больше, любимые мои крохи, ни за что! – Можно мне побыть с ними? Все остальное потом, хорошо?

– Конечно, родная. Но придется потревожить вас через несколько часов, чтобы покормить их.

– Делай все, что необходимо.

– Хорошо. – Горан тихо вышел из комнаты.

Я положила руку на их животики. Саян обхватил мой большой палец, Горана цепко сжала мизинец. Просто лежать рядом и смотреть на них, смотреть, смотреть, смотреть…

Я резко открыла глаза. То самое ощущение, когда говорят – словно что-то толкнуло изнутри. В комнате было темно, и потребовалось время, чтобы вспомнить последние события и сориентироваться. Я дома. Так необычно звучит! Но что за странные ощущения? Рубашка будто мокрая.

Рука скользнула на грудь. Мокро, липко. Что такое? И запах, непонятный, но смутно знакомый. Я посмотрела на малышей, которые проснулись и вовсю водили носиками, будто принюхивались, и меня осенило – молоко вернулось! Вот такие чудеса!

– А вы все уже поняли, да? – с губ сорвался смех. – Тогда сейчас будем вспоминать, как вас кормить. Дайте мне минутку. – Я встала с кровати, крохи захныкали, недовольные тем, что молокозавод сбегает. В рекордные сроки ополоснув грудь, я переоделась в халатик, что висел в ванной, и вернулась к ним. – Ну, кто первый? Может, ты, доченька?

Осторожно взять на руки, положить головкой на сгиб локтя, достать грудь… Маленький ротик сам поймал сосок, зачмокал, и Горана довольно засопела. Все просто. Тело помнит. Я погладила ее по головке и даже не услышала, как в комнату кто-то вошел. Лишь почувствовав, что рядом кто-то есть, подняла глаза и увидела Горана с двумя детскими бутылочками в руках.

– Но как?.. – Потрясенно прошептал он.

– Вот такое чудо, – отшутилась я. – Оно просто вернулось. Не знаю, как. И если честно, мне все равно.

– Это ты – чудо, – мужчина отвел взгляд.

– Не стесняйся, это и твои дети тоже. Садись, поможешь.

– Как скажешь. – Горан присел на край кровати, положил на плечо полотенце, взял у меня наевшуюся Горану и, поставив столбиком, осторожно постучал по ее спинке. Девочка смачно рыгнула, выпустив воздух и немного молока осталось на полотенце. Чувствовалось, что санклиту не впервой. – Наелась маминого молочка, зайчонок? – заворковал он, и мое сердце сделало кульбит, сжавшись от нежности.

Я отвела взгляд и начала кормить Саяна, что терпеливо ждал своей очереди. Его светлые кудряшки мне кого-то напомнили, но воспоминания были все также неуловимы. А вот Мачу-Пикчу воскресить в памяти удалось без проблем. Как забыть, что завидовала ее тихому семейному счастью, не подозревая, что сама родила двух таких потрясающих карапузов! Вот оно, мое место – рядом с ними тремя, детьми и мужем. Вместе мы со всем справимся, обязательно!

– Справимся, родная. – Голос Горана прозвучал тихо, но в нем было столько уверенности, силы, любви, что я не сразу поняла, что сказала это вслух, завороженная ими.

Засыпающий Саян отправился к папе. Уложив его к уже уснувшей сестренке, Драган посмотрел на меня.