Елена Амеличева - Древняя душа. Драконы и Падшие

– Не торопись, детка. – Голос донесся издалека, не разобрать.

Хотелось поблагодарить, но едва удалось перевести дыхание, как сознание вновь ушло по своим делам.

В этот раз мне было намного лучше. Тело все еще ужасно болело, но я уже понимала, что это из-за лихорадки и не беспокоилась. Всегда быстро выздоравливала, мать даже прозвала за это ненавистную дочь сорняком.

Сама она всегда недужила с удовольствием, нещадно гоняя прислугу, желая то одно, то другое. На царственном лбу лежало влажное холодное полотенце, которое горничные обязаны были менять каждые десять секунд – и не дай им Богиня замешкаться! Отец все это выносил стоически – в его обязанности входило сидеть с трагическим видом у постели жены и сжимать ее руку при каждом тихом стоне.

Я улыбнулась, но сердце тут же словно на вертел нанизали, отправив на огонь боли. Все они погибли по моей вине. Уж лучше бы Кассия била меня каждый день, ненавидела, но была бы жива! Ведь в сердце ребенка все равно растет любовь к той, что подарила жизнь, какие бы испытания ни обрушил мир на мать и дитя.

Как жить с этой виной, Богиня? Почему я не умерла вместе с ними? В мучениях, в объятиях огня, которые заслужила! И как бы хотелось в этот момент прижать к себе Деметрия – убийцу всей моей семьи! Чтобы он испытал то же, что и мои сестры, брат, родители!

Они ушли, а я осталась совсем одна – медленно сгорать от боли и вины. У меня свой костер.

Рыдания скрутили пылающее лихорадкой тело, но на лоб легла холодная рука.

– Это боль выходит из тебя, девочка, – шепот вился вокруг. – Отпусти ее, прости себя и живи дальше.

Как же хочется последовать этому совету! Начать все сначала, в другом мире. Я замерла, стараясь ни о чем не думать, и, кажется, провалилась в сон. А когда глаза снова открылись, в комнате было темно. Воздух серой массой обнял меня, вставшую с кровати. Холодный. По коже пробежался озноб. На кровати лежал то ли плед, то ли шаль. Я взяла колючую ткань, накинула на плечи и, пошатываясь, подошла к окну-арке в стене.

Весь этот мир был жемчужным. Свет рассыпался мельчайшими блестящими пылинками вокруг, вуалью укутывая приземистые строения и высокие башни, что протыкали горизонт. По серебристому небу плыла одна из лун – темная, делая его похожим на створки раковины, хранящие драгоценную крутобокую жемчужину. Даже ветер, что обдувал мою разгоряченную кожу, был, казалось, соткан из пепельных прядок, что приятно поглаживали лицо.

Тень, промелькнувшая в небесах, заставила меня вздрогнуть. Что это? Птица? Облако? Или показалось просто? Последнее более вероятно. Нет! Вот снова! Как вспышка, только темная! Я запрокинула голову, напрягла глаза и… Богиня-мать, это же… Дракон?!

Дыхание замерло на вдохе. Огромная тень на фоне луны выглядела точь-в-точь как на картинках из книги сказок, что читала няня! Драконьи крылья закрывали темную «жемчужину», длинный хвост разрезал воздух, шея с массивной головой запрокинулась назад, и мне показалось, что я слышу его довольное рычание.

Все это длилось лишь пару секунд. Перевернувшись в воздухе, тень нырнула в легкие серые облачка, будто купаясь в них, выскользнула, прошила ночной воздух и растворилась в линии горизонта. А я все еще слышала горловой рокот этого мощного прекрасного существа.

Саяна

Это и есть пресловутый Горан Драган? Тот самый, что мечтает убить Ангела? Что-то непохоже. Высокий, худощавый, длинноногий, весь в черном. Волосы темные с седыми прядками у висков, густые, до воротничка рубашки. Хищные черты лица, резкие. Его можно назвать красивым, по-женски я на него реагирую. Но глаза! Те самые, что преследуют меня с Лас-Лахаса! И почему, скажите на милость, я не узнала их, когда увидела на фото? Голова не просто идет кругом, ощущение такое, что сейчас рухну в обморок!

– Саяна! – он сделал шаг ко мне, и я поспешно отступила.

– Прости, так надеялся, что ты вспомнишь, увидев меня! – в его глазах протаяла такая боль, что стало не по себе. Она ощущалась как моя собственная. Почему?

– Ты мой враг. – Прошептала я.

– Саяна, это неправда!

– Поэтому они все здесь? – дрожащие руки очертили полукруг, указывая на его людей.

Один из них, молодой блондин, чья мерзкая туалетная вода била в нос через все помещение, уронил Алекса на колени. Другие медленно подбирались ко мне, настороженно поглядывая на Ангела, которого, очевидно, побаивались.

В темнокожем несуразном мужчине, в котором все было длинным – сам он, ноги, руки – чувствовалась сила, с которой мне будет сложно поспорить. Похож на богомола. Темноволосая девушка, совсем еще юная, но вовсе не простая, не сводила с меня взгляда странных глаз – они такие же неуловимо нечеловеческие, как у демонов! С ней тоже нелегко сладить, это очевидно.