Смеклоф - Чародей без башни

– Закон о магии запрещает пить кровь натощак…

– Цыц! – гаркнул Голун. – Когда ты последний раз червяка заморил, бабушке расскажешь. А умничать будешь, чародей недоученный, когда продашь хотя бы лапу-хваталку. А это кто? – пробормотал он, подходя поближе.

Арий перегнулся через прилавок. В живот упёрлось перо для записи расхода и прихода товаров, и щекотало, поэтому он едва сдерживал улыбку.

– Тот, кто повысит ваше уважение ко мне, – собравшись, серьёзно проговорил он. – Мы почти договорились насчёт горшка для очисток. Но он хочет скидку. Или… – Синдибум заговорщицки вытаращил глаза, ему всегда казалось, что так он особенно убедителен. – Мешок сушёной брюквы.

– А кнежлики у него есть? Горшок не меньше трёх сотен стоит.

– Не видел, но слышал, как звенят, – в тон ему прошептал Арий.

У транжиры не смотря на внешность бродяги, и правда, из-под плаща выпирал внушительный кошель, через который просвечивали зелёные огни кнежликов. Наверное, всю жизнь копил, экономил на одежде, обуви и приличном жилье. Зато теперь решил шикануть, с такими-то сбережениями есть, где разгуляться. Можно было представить, как сияющие сферы перекатываются, ударяются друг об друга, возвещая презрительным перезвоном: «Нас так много, что на нас можно купить всю лавку».

Хозяин погладил длинные соломенные усы на красном заплывшем лице и поправил шапку с пером. Спрятал руки в карманы толстой шерстяной безрукавки и нервно зашевелил ими, будто уже пересчитывал чужие кнежлики. Он не отличался особым умом, но легко надувал легковерных простаков.

Синдибум сполз с прилавка и невольно взглянул в длинное зеркало, спрятавшееся в углу за стойкой продавца. На него уставилось узкое скуластое лицо с пухлыми губами, вздёрнутым носом и хитрыми карими глазами украшенными озорными рыжими крапинками. Комплект портили оттопыренные уши и совершенно лысая голова. Именно ей, этой упрямой голове, и достанется, когда Голун разберётся, что к чему. Арий всё понимал, как в тот раз, когда вызывал огненную шутиху, спалившую его волосы, но остановиться не мог.

– Ладно, – решился хозяин. – Ты пойдёшь к смотрителю Конусмастеру за новой реликвией, а я уж сам облапошу этого достопочтенного господина.

– Лапошьте на здоровье, – выкрикнул Синдибум, подцепил лапу-хваталку и, выскочив из-за стойки, понёсся к выходу.

– Что? – вздрогнул старик, чуть не подпрыгнув на месте.

– Вы сделали мудрый выбор, – заверил его Голун. – Горшок работает надёжнее часов на колокольне. Вы не пожалеете…

Арий двинул в дверь ногой и под прощальный скрип «При-Хо-Ди-Те к Нам Сно-Ва» выбежал на широкую лестницу, обвивающую всю Дырявую башню. За мраморными перилами с толстыми округлыми балясинами покачивались верхушки древних елей, которые по высоте не доходили и до трети башни. Кувыркались на крыльях ветра и шипели охотящиеся кошкоморы. Милые на вид, с кисточками на треугольных ушах и обаятельными мохнатыми мордами с пронзительными глазами, они могли бы утащить даже чародея, но настороженно вертелись, выискивая добычу помельче. Подрагивали в напряжении мускулистые лапы, пряча и выпуская когти. От нетерпения били по воздуху лохматые хвосты и изгибались отдающие синевой спины, за которыми трепыхались едва различимые, полупрозрачные крылья.

Со шпиля башни выстреливал чёрный луч и вдавливал посреди неба чернильное пятно циферблата Дененочных часов. Они в точности повторяли хоровод двенадцати башен по краю гигантской долины, и Дырявая уже подползала к полувечеру. Она упорно продвигалась сквозь лесную чащу на встречу, пока еще невидимой, но неумолимо приближающейся тьме. В шесть часов вечера Благие земли закончатся, и начнётся Злыстная половина. Тогда уж держись! Самые добросердечные чародеи, и те озвереют. Арий планировал вернуться до этого времени домой и радовался, что может повалять дурака и даже раздобыть что-нибудь ценное в катакомбах. Со времён Бесконечных войн сохранилось много реликвий и если натренироваться, то можно было «выхватить» очень дорогой артефакт.

Раньше башен было тринадцать и они не двигались, как сейчас, а стояли себе смирненько в местах сосредоточения силы. Защищали долину от окружающей её со всех сторон злысти – невидимой глазу тёмной энергии, пока не случилась беда, тринадцатая лопнула, как пузырь в котле алхимика, и осыпалась горой зачарованных камней. Вроде маги не совладали с особенно разрушительным заклятьем, но кто его теперь разберёт, всякое болтают. Что их верховный маг сдурел и специально решил залить долину злыстью. Что один гениальный колдун из-за неразделённой любви возненавидел весь мир. Что старый домовой случайно сбил сложные чары. Главное, что волшебная защита без тринадцатой башни прохудилась, и через прореху в долину хлынула самая черная злысть. Бурля и пузырясь от злобной радости, она затопляла земли вокруг башен и проникала в головы чародеев. Когда прореху удалось закупорить новыми заклятьями, злысть уже покрыла половину долины, расплескавшись до самого Передудля в центре. Рассеять её не смогли даже самые могущественные волшебники. С тех пор по Благой половине струится светлая, лучистая магия, разгоняя недобрые мысли даже в самых беспощадных головах. А на Злыстной стороне клубятся такие чёрные тучи, что самый смирный и порядочный поедатель брюквы враз превращается в безумного изверга.