Анна Гаврилова: Фея желаний

Причём умом понимала, что вряд ли Тевлогий сейчас нырнёт в какое-нибудь негодяйское логово, где ставят вот такие защиты, и где, по логике, можно найти к подобной защите ключ, но…

Я надеялась на чудо. А ещё на то, что упорство всегда вознаграждается. Ну и главное – когда не знаешь, как решить проблему, делай хоть что-то, а ведь я понятия не имела, как помочь Науре. Не понимала даже с какого края подступить.

Шаг, ещё шаг… Тевлогий вышел на площадь, остановился под фонарём и обернулся, словно почувствовав слежку. Моё сердце подпрыгнуло к горлу, застучало неистово, а я наоборот замерла.

Видят меня или нет, не знала. Но судя по тому, что служитель продолжил путь, я осталась незамеченной. Эх, применить бы хоть немного волшебства! Но моё волшебство другого свойства, и оно не всесильное, а ещё ценное и дефицитное. Оно на крайний случай. Если поймают и будут убивать.

Подумав, я надвинула капюшон поглубже, а сама согнулась, изображая древнюю бабку, и пошла дальше. Теперь если гад заметит, то точно не опознает. Только идти стало ещё тяжелей.

Записки тянули к земле, портили настроение и вообще всё. У-у-у, Грэм! Как же ты не вовремя в наш город явился!

Кстати, а что Тевлогий делал у той стены? Впрочем, без разницы. Интересно, куда идёт сейчас.

Он пересёк площадь, я тоже. Но священник шагал быстро, а я нет. Пришлось рискнуть пару раз – побежать. Нечто скрюченное, якобы немощное, бегущее в темноте за высоким сухопарым мужчиной… это точно выглядело неоднозначно.

Но мы были одни, а у Тевлогия глаз на затылке нету. Кажется. Хорошо если так.

Гад свернул в один из переулков, а потом вышел на широкую улицу. Она была противоположна той, что вела к его дому, и я приободрилась. Одна проблема – расстояние между нами снова увеличилось, да и освещение здесь было слишком хорошим.

Тевлогий обернулся, и я вздрогнула. Когда он продолжил путь, снова побежала, сокращая разрыв. Но едва успела притормозить, как служитель оглянулся опять, и получилось не очень удобно. Просто всего пару минут назад я ковыляла в сотне шагов, а теперь уже в двадцати.

Сердце вновь подпрыгнуло, но я осталась невозмутима. Кому что, а я обыкновенная пожилая женщина, шаркаю себе куда-то, а всё остальное – привиделось в темноте.

Пить надо меньше! И вообще… Ходют тут всякие.

Шаркают, топают. Фу! Поубивала бы гадов.

Тевлогий смотрел долго, но в итоге снова зашагал в неясном пока направлении, только выдохнуть я не успела. Он сделал ещё шаг, остановился, резко развернулся и в упор уставился на меня. Почудилось, что сейчас спросит: мисс Ами, опять вы?

Но нет, не узнал.

Или не хотел говорить, пока нет явных доказательств?

В любом случае, предоставлять служителю улики я не собиралась. Жаль, что толку от моей сегодняшней слежки никакого, но провал – тоже результат.

Внешне невозмутимая я пошаркала дальше. Вперёд и вперёд, мимо впившегося взглядом в мой капюшон Тевлогия, мимо очередного фонарного столба, пышной клумбы, и туда… в городскую даль.

Очень хотелось обернуться, дабы проверить, наблюдают за мной или уже нет, но я не рискнула. Только в какой-то момент совсем выдохлась – идти на полусогнутых, да ещё с этими записками, которые весят как камни… Нет, не могу.

Увидав яркую вывеску какого-то кабака, я сразу изменила траекторию движения и, поднимаясь по ступеням, всё-таки оглянулась. Служитель по-прежнему стоял на том же месте и провожал «старушку» взглядом.

Какой подозрительный тип!

Открытая дверь, шаг в душное, пропитанное алкогольными парами помещение, и я выпрямилась. Сбросила капюшон, кивнула массивному хозяину за стойкой, и отыскала свободный стол.

Стол был всего один, с краю, возле пяточка сцены, которая сегодня пустовала. Присев и сбросив плащ, я дождалась подавальщицу и попросила:

– Печёного гуся и кувшин браги.

– Гуся целиком? – переспросила немолодая, утомлённая жизнью и работой девица.

Это был дежурный вопрос. Конечно, подразумевалось, что речь о порции, но у меня вечер тоже не задался, так что…

– Разумеется целиком, – ответила хмуро.

Девица моргнула, вопросительно заломила бровь, но…

– Несите уже, – подтвердила заказ я.

Брагу притащили сразу, блюдо с румяным, покрытым манящей корочкой гусем через пять минут, и я, протерев руки салфеткой, придвинула его ближе.

Где-то справа раздался взрыв басистого мужского смеха, от которого дрогнули стены, и я повернула голову, чтобы застонать сквозь зубы. Что за невезение? И почему эту большую нишу не видно от входа? Знай я раньше, развернулась бы и убежала, а теперь не могу.