Наталья Шевцова - Сказочный попадос

Я же, как охотница за преступными душами, как вы и сами догадались, имею дело отнюдь не с йангелами, подавшими заявку на присвоение им звания «йангела». А, во-первых, с душами, уклонившимися от слушания в посольстве зеркального мира, обязательного для душ, по крупному приступивших закон в реальном мире; во-вторых, с душами, сбежавшими из исправительного заведения носящего название «Искупление», которое расположено, кстати, в зеркальном мире.

Само собой разумеется, что сбегают души не от хорошей жизни, а потому что страшнее исправительного заведения «Искупление» просто не бывает. Не знаю насколько это правда, но Ыш говорит, что убийц там убивают снова и снова самыми разными способами, чтобы они снова и снова чувствовали и переживали всю ту боль, что они причиняли своим жертвам, мошенников – объегоривают опять и опять самыми изощренными способами, а воров – ну думаю, вы поняли…. И издевательства эти продолжаются до тех пор, пока дух и, на самом деле, не осознает всю глубину своих прегрешений и истинно не раскается.

Однако, как опять же говорит Ыш, статистика истинного искупления показывает, что случается подобное не так уж и часто: потому как не склонны преступные духи видеть свою вину: они снова и снова, опять и опять находят себе оправдания и искренне не понимают, а в чем собственно заключается их вина.

Зато те, кто добровольно явился на слушание в посольство зеркального мира, признал свои вину, покаялся и искупил, как например, Жульен, получают право поступить на более чем хорошо оплачиваемую службу в администрацию демонов и даже выбрать мир, в котором они хотели бы теперь обитать постоянно.

– Диана! Диана! Диана! А угадай, что у нас есть? – вытанцовывал польку бабочку в воздухе Уш.

– Ни за что не угадаешь! – подначила Ыш, приземлившаяся рядом с моей чашкой и теперь громко сёрбающая из нее молоко.

– Да, куда уж мне! – отняла я чашку у Ыш и, дразнясь, причмокнула молоком. – Вку-у-усное! Тё-о-о-опленькое! Парное! Прям как в моих мечтах! Только-только из под буренки, которую лично доила моя бабушка! Постойте-ка, постойте-ка! Так это же и есть молоко из моей мечты! «Деревенская идиллия» называется! – набивала я цену молоку в чашке. – А за-а-а-апах! Ммм! – я закрыла глаза.

– А мне дашь попро-обовать! – просящее, заскулил мышонок.

– А что мне за это будет? – пригубила я из чашки, причмокнула и облизала молочные усы.

– Ну-у-у… могу-у-у-у… поменя-а-а-а-ать на-а-а… – набивая себе цену скулил Уш.

– Поменять на что? – я открыла глаза и хитро подмигнула.

– На письмо от Рауля! – сдался мышонок.

– У-у-у! Слабак! Никакой силы воли! – фыркнула Ыш.

– Легко говорить! Когда у тебя полное пузо молока! Да Ыш? – парировал мышонок и практически нырнул в чашку с молоком, предварительно скинув мне на колени конверт, который он до этого держал в лапах. Я с благоговением взяла в руки конверт, раскрыла его и достала письмо и только я углубилась в чтение, как…

– Ты что, прямо сейчас читать собралась? – заставила отвлечься меня Ыш.

– А почему нет? – не отвлекаясь от письма, буркнула я.

– А почему я ничего не слышу?! – не отставала сова.

– Потому что письмо мне! – парировала я.

– А если нам тоже интересно?! – ни как не хотела отставать настырная птица.

– Да! – поддержал ее Уш, который, судя по тому, что так резко осмелел, уже успел влить в себя молока больше, чем мог переварить, в связи с чем, как я понимаю, эта на мышь подколодная и опузатела до наглости.

– Особо интимные подробности можешь, конечно, опускать! – разрешила сова.

– Да! – разрешил солидарный с ней мышонок подколодный, опузателый.

– Но совсем оставить нас без информации не имеешь права! – добавила сова в свой тон грозности для убедительности.

– Да! – вторила полностью согласная с совой в этом вопросе опузателая мышь подколодная.

– Хорошо! – вздохнув, сдалась я. И начала читать.

«Милая моя, любимая моя Диана! Если бы ты знала, как я тоскую по тебе, как мечтаю, чтобы ты оказалась рядом, как я мечтаю вновь обнять тебя, прижать к себе и…

– Я же попросила без интимных подробностей! – вытерла слезы сова. – Я чувствительная очень! – теперь она обмахивалась крыльями. – Сразу переходи к тому, как у него дела…

– Да! – всхлипнул мышонок. – Интимные подробности – это слишком для нас! Мы оба такие ранимые!

– Как скажите! – вздохнула я. И перескочив интимные подробности, состоящие ещё всего лишь из одного слова «поцеловать», продолжила с того места, где Рауль рассказывал о своей сделке с бабой Ягой и о том, что он узнал, находясь у нее при дворе.