Анастасия Сиалана - Стоять! Крылья вверх!

– Вы ранили меня в самое сердце, Лилия, – и он шутливо схватился за… Низ живота!

– Что-то ваше "сердце" бьется на непристойных частотах, – и я кивком указала на то самое место.

– Ой, простите великодушно. Все забываю, что у людей один моторчик. Меня, кстати, Марк зовут, милая леди. Я ваш лечащий врач, – наконец, представился мужчина.

– А у вас, нелюдей, их, конечно же, больше, – с сарказмом произнесла, не принимая его словесную игру.

То, что у этих якудзой стукнутых есть разделение на обычных людей и привилегированных, я поняла еще ночью, но приписывание своим гениталиям статуса сердца, было слишком даже для подобного рода личностей. Но кто в какую секту ударяется. Подобных нелогичных и противоестественных убеждений полно в нашем мире, и у них даже есть последователи, что удручает.

– У левиафанов два сердца, – взял слово Эдвард, перетягивая внимание на себя. – Одно в груди, а второе в хвосте, чтобы обеспечивать бесперебойный доступ кислорода в самую сильную и подвижную часть организма. Это позволяет им развивать невероятную скорость в воде. Однако в человеческом облике эта мышца вынуждена тесниться в тазу. Особенности анатомии.

И он пожал плечами, будто говоря "вот такая незадача".

Культ, не иначе. Больше никак я не могла объяснить подобный бред, который нес врач.

Они все здесь сбрендили!

Монитор снова подал сигнал, что мое сердцебиение вышло далеко за пределы нормы, да и манжета на плече начала беспрерывно накачиваться и мерять давление. Все показатели возросли многократно, что обеспокоило врачей, но меня это волновало в последнюю очередь. Причина была проста: в ту самую секунду, как я окрестила мужчин сектантами, за спиной Марка появились очертания плавника с острыми шипами, а кожа Эдварда почернела. Стоило нетопыриным крыльям развернуться во всей красе позади патологоанатома, я уже не была способна сдерживать крик.

Вот тебе и бред.

– Мерещится. Мне все это мерещится, – все повторяла и повторяла, обхватив голову руками и уставившись на свои ступни.

Я сидела на кровати, подтянув к себе колени, и старалась не слышать и не видеть никого и ничего вокруг, ведь стоило взглянуть на кого-то из врачей, как меня захлестывала паника. Я продолжала видеть невероятные и противоестественные вещи. Это касалось всего медперсонала. Медсестра с лисьими ушами и два медбрата с рогами, что торчали из-под медицинских шапочек, почти довели меня до сердечного приступа. Теперь в коридоре дежурила целая команда медиков с дефибриллятором, готовая в любой момент спасти меня от остановки сердца от ужаса.

– Вы видите все это из-за перстня. Снимите его, и все сразу вернется на свои места, – услужливо пояснил ситуацию Эдвард и с готовностью протянул руки за кольцом.

Как бы не так! Я отлично помнила, чем мне грозит потеря украшения. Если все эти фэнтези атрибуты правда, то и моя неизбежная смерть тоже. Все же объяснить отсутствие шрамов или каких-либо следов от ранения на моем теле могло только чудо. Реализм тут конкретно сдавал свои позиции в пользу фантастики и магии, как бы я не отрицала это. Пришлось провести много часов за самовнушением, мантрами и медитацией. Как говорится, глаза боятся, а руки делают. Я хотела жить, и единственным выходом было смириться с тем, что мой мир никогда не будет прежним. Теперь он фантастический.

Прошло два дня, прежде чем я смогла открыто посмотреть на медперсонал. Не обошлось без криков, бегства и пряток под кроватью, уж слишком реалистичными были монстры.

– Зачем так мучить себя, Лилия. Это все может закончиться, как только вы перестанете упрямиться, – в очередной раз ко мне наведался Эдвард.

Меня перевели в обычную палату, и теперь я могла свободно передвигаться, но не делала этого по понятным причинам. Родители не знали о госпитализации в силу того, что жили в другом городе, а Денису я сразу после его "Привет" такого наговорила, что он ни за что не позвонит мне первым. Будет ждать, когда остыну и сама позвоню, что произойдет не скоро. Я была сильно зла на друга.

– Закончится вместе с моей жизнью, – поправила блондина. – Знаете, лучше сыграть главную роль в триллере, чем вовсе не попасть в кадр.

– Я же говорил, что девочка кремень! Была бы трусихой, не пряталась бы в морге вместе с трупом в одной камере, – Марк улыбнулся мне и показал большой палец. Его поддержка была очень важна для меня, пусть я все еще побаивалась смотреть на реаниматолога.

– Гони десятку, – левиафан протянул руку в сторону Эдварда.