Надежда Мунцева - Носки в Избушке и Избушка в носках

– А ну, Избушка, пойдем, выйдем, поговорим…

– Кудах, ах, ах, я тебе из себя выйду?! Если я из себя выходить начну, тебе до ближайшей сосны доскакать останется!

Рассердилась Избушка.

– Ох, прости, Дом наш родной, и, правда, что это я?! Яга! – голос Баюна обрел невиданную строгость, – а ну, подь отсюда, веники вязать! Баньку топить! Шагом, шагом, шагом, марш!

Яга, растерявшись от нагло командного тона, без раздумий пошагала к баньке.

Иногда такое очень даже полезно. Команду дать. Особенно тому, кто на мехлюндию долгую настроиться решил.

– И давно это с ней? – как только Яга скрылась за порогом, спросил Баюн у Избушки с прочихавшейся печкой.

– И давно это с ней? – спросил Баюн, почесывая левой лапкой правое ухо. Ему всегда так легче думалось. Мысли чесались, наверное.

– Да, квах, квах, квах телеелевизора по ВРИ ТВ насмотрелась намедни, так и понеслось! Пальмы, золотой песок, баннеры со сканерами…тьфу, ты! Нахватаешься всякого, потом сам не по-русски квохчешь!

Сердито откудахталась Избушка.

– И давно это случилось? – Баюн уходил златую цепь проверять, не стерлась ли, ну, и по дамам немного …ну, так, совсем немного, кот он или не кот?! Потому отсутствовал в Лесу дней так…несколько. Сколько? А сколько все коты хотят, столько и отсутствовал. Забыл, что дам, особенно если они Яги, особенно если техникой новой обзавелись, надолго никак оставлять нельзя! Мысли им сразу всякие, разные, крамольные в буйны головушки лезут.

Теперь вот, расхлебывай, все что они там, в своих головушках заварили. Такую кашу бывалоча замутят…такой густоты, и пряности…поварешкой не расхлебаешь!

– Да…так за чем же дело стало?! Пускай скатается, проветрится, себя покажет, людев посмотрит. Вдруг ещё и принца на белом Кадиллаке встретит? А то всё на метле, да в ступе…

– Так в том то, всё и дело! Друг мой, Баюнушка! Денежки она в последнем походе растрясла! На какие коврижки ехать-то?!

Избушка поникла всей паклей.

Баюн почесал правой лапкой за левым ухом, потом попробовал сразу обеими мысли погонять по себе.

Не вышло. Вестибулярный аппарат дал сбой, и он оказался всеми четырьмя инструментами почесывания кверху.

– ВАУ!!! ВАУ!!! – вдруг заорал он благим мявом.

– Ты что?! – испугалась Избушка, – ушибся сильно?!

– ДА НЕТ ЖЕ!!!!!!!! – Баюн заскакал маленьким котенком по всей полянке,– у нас же ВАУЧЕР есть! Кащей выдал! Сказал, обналичит по первому требованию! Бежим к нему!

Избушка, потрясенная мудростью друга, подобралась как спринтер на старте, и они дружно поскакали к Кащею.

Баюн быстро сообразил, что всем бежать не обязательно, и скоренько запрыгнул на Избушкины закорки. А что? Ему её не унести, а она может! Избушка всё может! Если захочет.

Кащей сидел и чах. Всё как по штату положено. А положено у него было очень много. А чах, потому что никто за златом – серебром чегой – то не спешил.

Нефтью все брать решили! А ею Горыныч заведовал. Вот и чах, и чах, и чах Кащеюшка.

Тут на него и наскочила наша парочка.

– Кащей, слово давал? – Баюн решил взять Кащея сразу за ребра.

– Ну,…смотря какое! А какое слово?! – как истинный банкир, Кащей умел вопросом отвечать на вопрос. Особенно такой. Слово…ишь, хитрец! Да мало ли он кому какие слова давал?! Что ж, жениться сразу?! ХА! Женишься, уже без злата серебра быстренько чахнуть станешь.

Ибо побежит оно быстрее быстрого по салонам, салунам и центрам всяческим.

Кащей был почти мудрый, потому свои косточки никому не доверял. Чахнуть в одиночестве проще!

– Избушка, предъявляй! – велел кот.

Избушка торжественно, медленно, чтобы растянуть значительность момента, вытянула из под пода бумаженцию.

– ВАУ!!! ВАУ!!! ВАУУУУУ!!!!!!! – завел Баюновскую песню Кащей, – вы, где его взяли?! Они ж давно все мной выкуплены!

– А не твоё костяное дело! Обещал обналичить, обналичивай! Видишь:

«Действителен до одиннадцать тысяч девять сот девяносто третьего года!»

Гони золото, Кащеюшка! Не то сейчас тебя Избушка щекотать начнет!

Кащей зело боялся щекотки. Ибо все косточки наружу, каждый нерв оголен, как тут не боятся?!

И спустя короткое время развеселая парочка добытчиков понеслась радовать свет их сердец Ягусю – лапочку.

Продолжение следует? А то ж! Посмотрим, как Яге море чужое глянется, и какую кашу она там заварить сумеет.