Сергей Ванюков - Тридцать три процента

Первый –истерический крик Владимира

Филипповича, во время которого сквозь брызги

слюны проскальзывали слова, из коих порой даже

получались предложения.

Второй – вопросы узколобых.

Считаться недалекими желающих не было,

поэтому вопросы к оратору отсутствовали.

Отсутствие вопросов являлось лучшим

показателем того, что Владимир Филиппович не

зря посещал курсы риторики.

«Ужели не достойны хвалы афоризмы, разящие

не только своей глубиной и лаконичностью, но

и доступным изложением?» – «восхищались»

оплёванные подчинённые, разбредаясь по

кабинетам.

Подойдя к рабочему месту, Илья рухнул на

стул, чуть его не сломав.

Вчерашний вечер обогатил кабинет едким

запахом алкоголя. Пустые бутылки с остатками

хлеба и колбасы были аккуратно сдвинуты на угол

стола. Комок подкатил к горлу пристава. «Схожу-

ка я лучше на участок».

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге

со стопкой исполнительных листов появилась

делопроизводитель.

Вдохнув аромат минувшего веселья, девушка

исчезла намного таинственнее и намного быстрее,

чем появилась.

Исполнительные листы Илья делил на две

категории: коими он будет заниматься, и все

остальные. Не видя причин изменять своим

принципам и в этот день, молодой человек

выбрал одно дело, и, разложив сопроводительные

документы на свободное от мусора место,

окунулся в чтение. Всё обстояло банально и до

боли знакомо.

Некто при содействии Кое-кого взял в банке

деньги под пару поручителей, проживавших

недалеко от его дома в колодце теплотрассы.

Настала пора отдавать долг. И тут выясняется –

поручители, забрав свою долю, переехали на

более благоустроенную жилплощадь – в подвал.

Кое-кто приобрёл новенький автомобиль. А Некто

деньги не вернёт, поскольку не хочет подрывать

свой бюджет.

В итоге – судебное заседание.

Рассматривая в зале суда портрет женщины,

сурово сжимающей в одной руке меч, а в другой

аптечные весы, Некто вдруг понимает, как невелик

и жесток у неё выбор расправы. К тому же бить

дамочка будет не только больно, но и, похоже, куда

попало. Приобретённое в ходе работы косоглазие

(приходилось смотреть на прокурора и на адвоката

одновременно) настолько обезобразило её лик, что она

просто вынуждена скрывать сей недуг под повязкой.

Не дожидаясь экзекуции, Некто вспоминает,

что он законопослушный гражданин и готов отдать

всё, чем владеет, лишь бы покрыть долг.

А владеет он майкой цвета хаки и тремя

дырявыми носками. Двое суток сотрудники банка

упорно пытались на оптовом рынке реализовать

предоставленный эксклюзив за 500000 рублей.

Всё тщетно. На третий день какие-то бездушные

анонимы, надышавшись эксклюзивным ароматом,

коллективно пожаловались на сотрудников в

госнаркоконтроль, санэпидемстанцию и службу

охраны окружающей среды.

Илья усмехнулся. Смысла идти не было. Разве

только для составления акта о невозможности

взыскания, да и его можно написать, не выходя

из кабинета. Пристав с тоской взглянул на бардак:

«Схожу-ка я всё-таки на участок»…

…Зевнув, Лена посмотрела на часы. Время

до окончания рабочего дня позволяло ещё часик

поваляться в тёплой постели. «Нет, – подумала

девушка, – пора вставать. А то как-то неприлично

постоянно приходить в конце приёма».

Возле кабинета гинеколога, как обычно, было

многолюдно.

Помимо мам с детьми в коридоре слонялись

девочки 9–0 классов одной из подведомственных

школ. Поглядывая на время, дети обсуждали

проблемы людей с нетрадиционной ориентацией.

Акушерка Елены Валентиновны, двадцати-

шестилетняя мадам, сидя в гинекологическом

кресле, листала увесистую книжицу под названием

«Трудности устной речи». Выбор был не случаен.

Не совсем безоблачное детство отразилось на её

сленге, и это, скажем прямо, мешало общению с

руководством. Второй причиной изучения данного

труда была её редкая прозорливость. Акушерка

догадывалась, что работа у неё интересная

и нравилась бы ей ещё больше, если бы она

понимала, о чём говорят окружающие. Оттого

девушка и окунулась в неизведанный до этого мир

«великого и могучего» языка.

Методика познания была проста, но эффективна.

Чтобы заучить слово, акушерка весь

последующий день вставляла его, где надо и не

надо. Сегодня повезло слову «недосуг».