Татьяна Охитина - Демон и его люди

– Какая еще мама?! – рявкнул он.

– Моя мама, – пискнула бедняжка, закрывая лицо руками. – Она меня убьет, если узнает, что я… что я… обучаюсь магии. Она все-таки меня нашла!

Стремительно рванув с места, Дус попыталась скрыться в дальних комнатах, но Леф ухватил ее за шкирку. Сила ее страха была столь велика, что победила даже его воздействие – с таким Леф прежде никогда не сталкивался. Обычно смертные под его "особенным" взглядом не могли пальцем пошевелить без разрешения, а здесь – такое. "Может и правда – дочь Темного Властелина? – снова подумал он. – Вот угораздило!"

– Рассказывай по порядку, – велел он, усаживая Дус в кресло.

– Не могу! – воскликнула та, вскакивая. – Мне надо спрятаться!

– Успокойся, – демон решил применит иную тактику. – Никто не причинит тебе вреда, пока я рядом.

Девчонка бросила на него полный надежды взгляд.

– Ты незнаком с моей мамой, – произнесла она жалобно, явно желая, чтобы ее защитник оказался прав.

– Кто знает, – изрек Леф и подумал: "Надеюсь, что так и есть". – Давай, рассказывай, не тяни время. Чем быстрее начнешь, тем быстрей я смогу тебе помочь.

После этих слов Дус наконец сдалась.

Дустинья родилась на западной границе королевства, в богатой и уважаемой семье. Глава семейства возил из-за моря пряности и разные диковины. Дело было прибыльным, но опасным, в водах восточных морей орудовали разбойники. По этой причине товары, которые удавалось довезти до королевства, стоили огромных денег. Папаша был удачлив, всякий раз умудряясь уходить от пиратов. Но в результате удача от него все-таки отвернулась. Он сам накликал на себя беду, отправившись в в неподходящее время, и семейство осталось без главы.

После этого к штурвалу семейного бизнеса встала матушка. Капитан корабля долго не соглашался выходить в рейс с женщиной на борту, твердя про дурную примету, однако матушка решила проблему просто – уволила суеверного капитана, взяв на его место более сговорчивого. И отправилась за товаром.

С этого момента бизнес вышел на новый виток – семейство из просто богатого превратилось в богатейшее. Процент удачливых рейсов зашкаливал. Проще сказать, все рейсы нынешней главы семейства оканчивались удачно. Все были счастливы, всем было хорошо. Пока Дустинья не подросла.

Пятый ребенок в семье, младшенькая, любимая, она была еще и единственной девочкой среди парней. Матушка старалась вырастить ее настоящей принцессой: покупала ей сказочно дорогие, невероятно красивые платья. Нанимала лучших нянек и учителей, чтобы привить дочери манеры, достойные принцесс. Всячески холила и лелеяла наследницу.

Но не тут-то было: Дустинья платья носить отказывалась, предпочитая штаны и рубахи. Вместо хороших манер грубила учителям, обзывая их надутыми гусаками. Доводила до слез нянек, лазая по деревьям и крышам. При всякой возможности лезла в драку и задирала соседских детей. Лучшими друзьями ей были не дочки именитых родителей, отношения с которыми так старательно налаживала мамаша, а сын пастуха и конюха. Свои манеры Дустинья, естественно, переняла от них.

Однако матушка оказалась упряма, дочкина строптивость не сбила ее с намеченного пути. Как только Дустинья подросла, матушка вознамерилась выдать ее замуж. И даже подыскала жениха – мужчину хоть и в годах, но видного, при деньгах и связях – городского главу, который недавно похоронил жену и по окончании траура вновь собирался жениться.

"Такой сможет удержать мою дочурку в руках" – заявила она. И принялась прокладывать дорогу к вожделенной цели с тем же напором, с каким заправляла бизнесом. Городской глава мгновенно сдался – принаряженная и причесанная Дустинья оказалась чудо как хороша, и старичок согласился закруглиться с трауром побыстрее. Правила велели ему скорбеть не меньше двух лет, но, очарованный несказанной красотой будущей невесты, вдовец, под напором будущей свекрови, согласился урезать свои страдания до десяти месяцев и пяти дней.

Дустинья замуж идти категорически отказалась. Мысль о семье и детях приводила ее в ужас. К тому же у нее имелась давняя мечта – стать настоящей магичкой. Она даже пыталась чему-то научиться сама. Получалось, как ей казалось, неплохо, но для настоящего мастерства требовался учитель, а матушка и слышать не хотела о том, чтобы отдать дочурку учиться магии. "Не женское это дело, – заявляла она. – Ты рождена, чтобы выйти замуж. И выйдешь, это я тебе обещаю!"

Окрыленная близостью победы, мамаша принялась готовиться к свадьбе, повелев дочери навсегда забыть о мальчишеских нарядах, отрастить волосы и взяться за ум. Она уже видела себя тещей городского главы. От перспектив, которые открывало такое родство для бизнеса, ее дыхание замирало, сердце начинало учащенно биться, а жизнь обещала превратиться в розовую мечту.