Наталья Буланова - Академия ЗОЖ

Залюбовавшись обновкой в небольшом зеркале с внутренней стороны дверцы шкафа, потеряла счет времени. Как же замечательно не видеть листок в отражении – зеркало было ниже уровня головы, отражая стройную фигурку. В другой ситуации, возможно, это принесло бы неудобства, но сейчас несказанно радовало!

– Отработка! – истошно и совершенно неожиданно завопил листик.

Я подпрыгнула на месте от неожиданности и вылетела из комнаты, даже не закрыв шкаф. Помчалась что есть мочи, молясь, чтобы не получить двойную норму часов. Без стука влетела в кабинет, не обратив внимания, что дверь спокойно подалась, не защищенная рунами, и заорала.

Мари Финис сидела за столом с откинутой назад головой, а кожа облепляла сухожилия и мышцы так, словно из женщины выкачали все соки. Пальцы уродливо скрючены, ручка в руках сломалась пополам, наверное, от испытываемой предсмертной агонии. Глаза закатились, и, думаю, ни одного шанса, что куратор жива…

***

В кабинете ректора царила гнетущая атмосфера: бритоголовый следователь уже полдня как допрашивал поочередно то меня, то Зака, а бедняга-ректор неотлучно сидел на соседнем стуле, вынужденный присутствовать при допросе адептов академии и следить за соблюдением буквы закона.

Уильям Кертис порядком устал: об этом говорили крупные капли пота на лбу, висках и даже над верхней губой. В комнате не было жарко, но это не мешало новым капелькам проступать на коже лица ректора.

А что здесь делал Зак? Все очень просто! К моей несказанной радости брат услышал испуганный крик, быстро понял ситуацию и вывел меня из кабинета куратора . И теперь Зак – второй кандидат в очереди на роль убийцы. Вот так-то!

Листочки на лбах забавляли лысого следователя и заставляли то и дело смеяться в кулак при очередном громогласном призыве на отработку. Мужчина даже попросил подарить в отделение полиции подобное дерево, чтобы опаздывающие на службу доблестные служители закона получали по заслугам. Уильям Кертис, не будь дураком, обещал подарить желаемое "при благоприятном исходе дела".

На десятом по счету круге почувствовала, что устала безумно, но все равно повторяла одно и то же, отвечала на одни и те же вопросы, поданные в другом сиропе. И наконец, взмолилась:

–А нельзя нам просто зелье правды споить?

–Нельзя. Вы могли выпить антидот заранее! – отрезал следователь, продолжив истязания словом.

–Как насчет слепка ауры? – взмолилась я на одиннадцатом круге.

–И без Ваших подсказок сделали! – рявкнул бритоголовый служитель закона, у которого тут же протяжно заурчал живот. Ага! Голодный мужик – злой мужик, это я по папе знаю!

–Вы же тоже устали, есть хотите, а мы с Заком ничего нового не скажем. Да и слепки Вы, оказывается, уже сделали… – я постаралась непрозрачно намекнуть, не чувствуя под собой ног от моральной усталости.

–Отставить разговорчики! Положено так! – рубанул с плеча следователь и сопроводил фразу увесистым взглядом.

–Как только закончите все процедуры, я хотел бы угостить Вас обедом в новом ресторане нокейской кухни. Говорят, что их фирменно блюдо просто бесподобно, тает во рту! Но вот незадача, подается только до четырех часов дня…

–Допрос окончен! Адептам Дженни и Заку Уверли запрещено покидать стены академии до конца следствия! – бритая голова свернула перед моим носом, когда следователь стремглав собрал все документы. Через минуту в полной готовности вкушать фирменные блюда нокейской кухни мужчина стоял у двери, будто каменное изваяние: ни притопа ногой, ни взмаха ресниц. Подумала бы, что статуя, если бы не возмутительно громкое урчание его живота. Наверное, давно на смене, и даже не поел… А ректор, оказывается, молоток! Знает, чем брать!

Ректор захватил портфель с документами и обратился к нам:

– Вы можете идти, – взглянул на часы и добавил, – если поторопитесь, то успеете на обед, а потом на назначенную отработку.

Устало посмотрела на Зака и поняла, что мы солидарны в одном: крошка в горло не полезет. Странное чувство эмоционального комка, что сгустком заполнил живот и лишил на время чувство голода, плотно обосновалось внутри.

– Простите, но, как я уже рассказывала, куратор назначила отработку у нее в кабинете с бумагами этим утром… – я замялась, тщательно подбирая слова. Наша репутация не просто подмочена – утоплена на самое дно. И я пыталась показаться хотя бы воспитанной, раз по другим фронтам обеспечен полный провал. Еще даже учиться не начали, а уже каждый преподаватель в академии знает в лицо. И если бы за хорошие заслуги – так нет! Слава-то скандальная! Слух о безвременной кончине Мари Финис разлетелся, как пух по ветру.