Джин Ву - Алый дворец

– Позер. – заключила Умэй. – Любит покрасоваться и пустить пыль в глаза.

Зал был условно разделен на четыре части для глав северных, южных, западных и восточных Дворцов. Между ними всегда пролегала пропасть, но в последние годы влиятельнейшие люди Поднебесной рассорились в пух и прах. Умно было рассадить их.

– Но не глупый. Умеет правильно распорядиться информацией. Скорее всего служил в столице при каком-нибудь чиновнике. Вероятно, интриган и льстец. Крайне амбициозен, что вредно для главы самого мятежного Дворца в Поднебесной.

Дуань Цзыхань одобрительно кивнул:

– Не промахнулась. Его имя – Cу Минъинь. Молодой талантливый заклинатель. Выходец из Дворца Цянши. Ушел оттуда и поступил на службу в личную стражу к влиятельному столичному чиновнику Сун. Быстро завоевал доверие всей знати Лояна и прославился, как один из талантливейших героев поколения.

Едва скажешь «Цао-Цао» – Цао-Цао тут как тут. 10 10 Аналог «Легок на помине» Парадные двери распахнулись, пропуская в залу одетого в алое ханьфу молодого мужчину. Шелк волос ниспадал на элегантно очерченную спину, часть была собрана в пучок золотой коронкой. Золотые орлы на одеждах расправили крылья. Правильные черты лица портила только высокомерная полуулыбка. Он ступал, как хозяин не только Дворца, но и всего, что лежит под Небесами. Он выглядел как человек, рожденный с мыслью, что выше него только Фуси и Нюйва 11 11 Божества китайской мифологии , во взгляде сквозило снисхождение ко всем ничтожным, собравшимся здесь.

Он появился торжественно и неожиданно, чтобы поразить гостей и не остаться незамеченным. Но в то же время пришел посреди пиршества, когда в общей суматохе его могли и не заметить, изображая из себя скромность. Он величественно прошелся до своего места, кивком головы приветствуя собравшихся. Трон главы Гаофэй располагался на возвышении, но Су Минъинь приказал накрыть ему стол у основания платформы, наравне со всеми.

Он кротко принимал поздравления и подарки, а также восхваления его бесчисленным достоинствам, в притворной робости опустив взгляд.

– А теперь что скажешь? – поинтересовался генерал Дуань.

Умэй поджала губы:

– Он работает на благо империи, этого достаточно.

Генерал Дуань закашлялся, прикрывшись кулаком. Но, чем дольше он кашлял, тем отчетливей Умэй замечала, что он просто сдерживает хохот.

– Я сказала что-то не то?

– Ничего, Умэй. Все верно. – сквозь смех проговорил Дуань Цзыхань. – Я знаю тебя уже девять лет. Когда ты не хочешь говорить о ком-то гадости, ты говоришь: «что ж, по крайней мере, он трудится на благо империи».

Умэй смутилась. Она размышляла над ответом, когда поймала на себе долгий, пристальный взгляд Су Минъиня. Она плохо читала людей, и не могла точно сказать, что это был за взгляд. В нем не было ни высокомерия, ни превосходства. Но что тогда – удивление? Грусть? Страх? Возможно, все и сразу.

Умэй не стала ждать конца торжества. Она преподнесла скромный подарок и скупое поздравление, дождалась, когда догорит палочка благовоний и покинула павильон Великой радости. И кто дал такое название месту, где отрубали головы главам Дворца?

Гостей расположили в восточном павильоне напротив разбитого в самом сердце Дворца сада. Последние девять лет на заставе Тяньбао Умэй видела только голые черные камни, снег и бесплодные деревья. Но давно позабытое великолепие и цветение юга не тронули ее. Как не трогали и разнообразная пища после безвкусной жидкой похлебки на воде, или мягкая постель после соломенной лежанки. Ни разу за эти годы Умэй не пожелала вернуться. С холодным и безжизненным поместьем Тяньбао она ощущала родство. Время там текло незаметно, замерев в одном мгновении. Здесь оно жило и кипело, убегая, как песок сквозь пальцы.

Стащив с кровати одеяло, Умэй бросила подушку на пол и легла прямо там, плотно закутавшись, как в кокон. Теперь только так она могла уснуть. Если бы А-Сяо 12 12 Приставка «а» используется для неформального обращения к близкому человеку увидела меня сейчас, подумала Умэй, она сошла бы с ума.

По привычке она поднялась с первыми лучами и обошла Дворец, не зная, чем себя занять.

Дворцы кормились тем, что их мастера уничтожали свирепствующую в Тянься нечисть. Помимо платы за проделанную работу от заказчиков, Дворцы получали ежегодную плату от императора в три миллиона лян 13 13 Денежная единица Древнего Китая серебром. Здесь, в Сычуани, было полно богатых купцов, чиновников и аристократов, готовых заплатить любую цену за защитный талисман или чудотворный порошок. И кто не захочет жить в одном из богатейших Дворцов империи? Желающие обучаться во Дворце Гаофэй десятитысячными толпами стекались на ежегодный отбор. И Дворец мог позволить себе выбрать лучших. Прошедшие обучение у Старейшин оставались служить своему Дворцу. Что же касается Гаофэй, то из-за частной смены глав многие адепты уходили, сохраняя верность принявшему их когда-то мастеру. Но многие оставались, легко принимая нового хозяина. Людей во Дворце Гаофэй всегда было много. Но вот их качество… об этом Умэй судить не бралась.