Ирина Котова - Беги, а то заколдую!

А вот задора ей и без вина хватало. Например, ее величество любила тайные ходы не только за скорость передвижения, но и за то, что можно было, например, незаметно пройти в свой кабинет – и попивать вино, наблюдая в большом магическом визоре, а иначе хрустальном шаре, как ведут себя посетители в приёмной. Визоры настраивались на одно помещение или несколько и были превосходной системой слежения, а также использовались для общения, передачи новостей, театральных представлений и концертов. Такой же визор был установлен и на столе Корнелиуса.

– Не такие уж лица Горни и Вудхауса и новые, ваше величество, – терпеливо, но упрямо отвечал придворный маг, тоже по настоянию королевы греющий в ладони чашу с вином. – Вы их уже третью весну имеете удовольствие лицезреть. Поделите обязанности, будет у вас два молодых придворных мага вместо одного старика.

– Ты младше меня на три года, – сухо напомнила королева.

– Вы с годами становитесь только прекраснее, – ушел с зыбкой почвы магистр. – А вот я уже весь седой, – и магистр Корнелиус потер по-армейски гладко выбритый подбородок, словно надеялся найти там седую бороду, а затем коснулся черных как смоль волос.

– Я все еще воспринимаю твое увольнение как блажь, – сурово продолжила Миррей. – Как жаль, что я не так сумасбродна, как мои предки. Может, кинуть тебя в темницу, пока ты не одумаешься, Корнелиус?

– Как пожелаете, ваше величество, – улыбаясь, склонил голову магистр.

– Увы, я просвещенный монарх, – вздохнула Миррей и требовательно постучала по чаше, чтобы Корнелиус подлил вина. – Вчера открыть железную дорогу, позавчера – посетить завод по сбору паромобилей, а сегодня бросить соратника в тюрьму – это дурной тон.

– Я очень ценю это, ваше величество, – поддакнул магистр и охотно наполнил чашу.

– Но я требую объявить мне истинную причину твоего увольнения. Пока я не услышала ни одной, кроме твоей предполагаемой дряхлости. Которая не мешает тебе каждое утро на полянке перед дворцом сидеть, сплетя ноги…

– Медитировать, ваше величество.

– Скручиваться кренделем так, что можешь укусить себя за …

– Я понял, ваше величество. Это синская гимнастика. Поза собаки, у которой чешется хвост.

Королева с каменным выражением лица выпила половину чаши.

– На дряхлую собаку ты не похож, – резюмировала она. – Так каковы истинные причины?

– Причины личные, – Корнелиус полюбовался, как на щеках королевы расцветает румянец, поколебался и одним махом закинул в себя остатки вина. – Я ведь жениться хотел, ваше величество. Но, увы, не выйдет. Хочу залечить разбитое сердце.

– О, – она оживилась. – Жениться – это любопытно. На ком?

– На самой прекрасной женщине в мире, – грустно ответил магистр и покосился на бутылку.

– Неужели я лицезрею тебя влюбленным? – с азартом сверкнула глазами королева. – Я уж, грешным делом, думала, что придворные бездельники правы и у тебя травма какая-то личная.

– Какая травма? – несколько нервно отреагировал Корнелиус.

– Личная, – королева говоряще подняла брови. – Версий несколько. Первая сплетня звучит так – возможно, какое-то из побежденных тобой чудищ щелк пастью… и все. Нет больше верного клинка…

– Клинка? – непонимающе повторил маг.

– Ну, жеребца, Корнелиус, – вновь поиграла бровями ее величество, в крови которой задор наконец-то достиг нужной концентрации. – Прибора, который некоторые мои придворные кладут на свои обязанности.

– Ваше величество! – еще более нервно возмутился магистр. – Все у меня в порядке и с клинками, и с жеребцами, и с приборами! Все наточено, тьфу, работает, прости Пряха, как в юности! И при всем почтении, мои возможные травмы – мое дело.

– Травмы моего придворного мага – это государственное дело, – торжественно возразила королева. – Хочешь выслушать вторую сплетню?

– Не хочу, но придется, – проворчал магистр, немного успокоившись.

– Говорят, что ты играешь за другую лигу. Я сама, признаться, так думала последние годы. И не только я – зря ты все-таки главного виночерпия превратил в осьминога. Ну, сделал он тебе предложение… в осьминога-то зачем?

– Всего на полгода, – буркнул Корнелиус.

– Да, с восемью щупальцами ему даже ловчее пиры обслуживать, – согласилась королева и задумчиво потрогала языком нижний клычок, – и вино из запасов перестало пропадать. Да и гости меньше пьют от испуга, опять же экономия. Может, оставить его так?.. Но, – спохватилась она, – все же я ни разу не видела тебя с женщиной. Право слово, Корнелиус, ты преподаватель, бывший ректор, боевой маг, герой, наград целая грудь. Да за твои плечи можно женские бои устраивать, как в Оркском каганате, – глаза ее на миг блеснули боевым азартом прабабки-принцессы из Каганата, словно королева всерьез задумалась над этой идеей и нехотя отмела ее. – А ты с женщинами застенчив, как мой почивший супруг с пятой бутылкой. Ты даже на меня украдкой не поглядываешь, а я ведь прелестна.