– Согласен, подло, Горни, – невозмутимо ответил Нат, отводя гномский палец от носа. – Катакомбы, да? Ты ведь знаешь, что мне физически плохо от нежити, а от грязи снижается концентрация. Если бы королева согласилась, чтобы я пошел туда один – я бы мог не выйти. Ты этого хочешь?
Она запнулась лишь на момент – и тут же ноздри снова стали гневно раздуваться.
– Не говори ерунды – ты знаешь, что из-за проклятия никто из нас не способен привести другого к гибели. Да и у тебя есть способ выбраться. Ну а ты? Мало того, что пегасы – это те же страшные лошади, так еще и с крыльями! Они живут в каменных гнездах на горных склонах. И мне придется летать! Ты видел, в какое состояние я впадаю на высоте. Знаешь, что я могу разбиться. Меня ты не пожалел, а я тебя должна жалеть?
– Ну ты же претендуешь на звание придворного мага, Горни, – насмешливо проговорил Вудхаус. – Как ты будешь работать с боязнью высоты, если придется сопровождать ее величество на ныне строящемся дирижабле? А если на королевской конюшне начнет шалить конепугало, что ты будешь делать? Визгом его прогонять?
– Если я справлюсь с тобой, то и конепугало мне не страшно будет, – непримиримо буркнула Горни. – Вали отсюда, Белоручка. Я с тобой никуда не поеду, каждый сам за себя, что бы там ни говорила королева, понятно? Спрячься куда-нибудь на время моего отъезда, а я, так и быть, по возвращении скажу, что ты был со мной и помог. Сам ты мне рядом не сдался. Никогда Горни не будут опираться на Вудхаусов!
– Да и Вудхаусам Горни ни к чему, – высокомерно ответил Натаниэль. – Но попробуй включить мозг, Горни, и отключи на секунду свой гномий гонор…
– Мой гномий гонор ничто по сравнению с твоим эльфийским высокомерием! – брякнула Горни.
– О, Пряха, – картинно повел головой Вудхаус. – Услышь меня, Циркулярная Пила. Королева повелела ехать вместе и, судя по ее настрою, не поленится приставить соглядатаев. Не закапывай нас еще глубже, у меня нет никакого желания возвращаться в Гнилые топи или еще дальше, куда она изволит нас сослать! Если ты думаешь, что мне доставляет удовольствие находиться рядом с таким взрывным существом, как ты, ты глубоко ошибаешься. Но приказ есть приказ. Думай, – предостерегающе сказал он, заметив, как Эбигейл набирает в грудь воздуха, чтобы разразиться очередной тирадой. – Думай! – и он щелкнул ее по носу, сбив весь задор.
Она зло сверкнула глазами, отступила, подышала, сжимая и разжимая кулаки, и вдруг словно сдувшись, кивнула.
– Ты прав, хорошо. Поедем вместе.
– Не верю, что я слышу это, – сощурился Натаниэль. – Что ты задумала, Горни?
– По-е-дем вместе, – по слогам повторила Эбигейл и похлопала его по плечу. – Нам повезло, завтра поезд в пять утра. Следующий к горам – на следующей неделе. Успеешь собраться, Белоручка? Опоздаешь – придется ехать на моем паромобиле.
– Я знаю и уже собрался, – уел ее Вудхаус, чуть поморщившись при упоминании гномского транспорта. – А вот ты берешь слишком много вещей. Маленький молот и наковальня, серьезно?
– Он учит гномку собираться в поход, – закатила глаза Горни. – Вали уже, напарничек, отполируй ногти, пяточки пемзой потри или чем вы там, эльфы, по вечерам развлекаетесь. И не мешайся под ногами.
– Кстати, да, пилочку для ногтей забыл, – озаботился Вудхаус с очень серьезным лицом. – Благодарю, Горни.
– Уточку для ванной не забудь, – с ехидством крикнула Эби ему вслед, наверняка порадовав журналистов. Но уж очень было трудно сдержаться, когда поняла, что в самоиронии она проигрывает клятому Белоручке подчистую.
Натаниэль вернулся в особняк, но вместо того, чтобы отдыхать, весь вечер занимался накладыванием защитных заклинаний на дом, сад и все вокруг. Он ни на секунду не поверил Горни в ее согласии объединиться и ждал подвоха. Сам он не погрешил против истины, когда сказал, что не испытывает желания провести следующие пару недель бок о бок с соперницей, но эльфийская разумность и вдумчивость не позволяли нарушить приказ королевы.
Натаниэль, проучившись с Горни пять лет и два года проработав рядом, не мог не отдавать должное ее способностям. Он уважал ее как специалиста, ему даже нравились ее независимость и острый язык, но скандальность, упрямство, драчливость (он поначалу опасался всерьез биться с Горни на физподготовке, но ощутив всю силу ее кулаков, перестал ее беречь и стал беречь себя), неумение уступать и непохожесть на нежных и чувствительных эльфийских леди его поражали и отталкивали.
Читать дальше