— Кто ты, и что делаешь ночью в свободной Хоббитании?
— Я Моторин, сын Стебалина, — гордо произнёс гном и высек огонь. При этом мерцающем свете хоббит, наконец, смог рассмотреть могучую фигуру, сидевшую на выносливой хазгской лошадке. Даже для гнома Моторин был необычайно широк в плечах, под мифрильной бронёй угадывались крепкие мускулы, нижнюю часть лица скрывала чёрная борода, мозолистые руки сжимали рукоять верного топора, а в глазах читались упрямство и отвага.
— В ваших краях я по делу, — продолжил гном. — До меня дошли слухи, что у вас в Бэкланде живёт потомок Фолко Великого, спутника моего прославленного предка Торина Могучего.
— Как?! Ты — потомок того Торина?! — вскричал взволнованный хоббит. — Да ведь я и есть Бродо Заскокинс, сын Фулко из рода Фолко Великого!
— Вот это встреча! — радостно взревел Моторин и тут же заключил Бродо в свои объятия. Никогда ещё невысоклик не подвергался такой опасности, как в эту минуту: только чудом он не был раздавлен.
Освободившись, наконец, от железных тисков гнома, Бродо пригласил нового друга в гости, чтобы отметить радостное событие.
— А у тебя пиво есть? — осведомился Моторин.
— О, этого сколько угодно!
— Так чего же мы ждём?!
Друзья тут же отправились к дому хоббита.
Часовой на вышке окликнул их:
— Эй, Заскокинс, кто это с тобой?
— Почтенный, моё имя — Моторин, сын Стебалина, из рода Торина Могучего, я гном с Лунных Гор.
— Где это? — усомнился стражник.
— Да слушай ты это пугало! — презрительно бросил Бродо, толкая друга к воротам.
Через пять минут они уже сидели в доме хоббита. Сквозь круглое окно мягко светила луна. В комнате жарко горел камин, на столе стояли две большие кружки, а рядом со столом — пузатый бочонок с пивом. Друзья уже выпили за знакомство, и теперь мирно сидели, покуривая трубки.
— Мне все говорят, что я очень похож на Торина Могучего, — откровенничал гном. — Даже имя дали Моторин, что означает «Могучий Торин». Ты меня уважаешь?
— Конечно!
— Тогда давай ещё выпьем!
— За тебя! — произнёс Бродо, чокаясь.
Друзья осушили кружки и тут же наполнили их снова.
— А мне никто не верит, представляешь! — горестно всхлипнул хоббит.
— Ну-ну, — успокаивал его гном, хлопая по плечу. — Я тебе верю, а на всяких глупцов не обращай внимания.
— Нет, я тебе докажу!
Бродо подскочил к стене, на которой было изображено развесистое генеалогическое древо, с весьма запутанными ветвями. Хоббиты вообще обожают свои родословные, лишь некоторые из них приведены в конце Красной Книги и сами составляют целый том. Чем длиннее родословная, тем большим уважениям пользуется семья.
— Это — фамильное древо Брендибаков! — воодушевлённо сообщил юный половинчик. — Сам Фродо был нашим родичем через свою мать Примулу Брендибак, двоюродную сестру легендарного Бильбо Торбинса, прозванного Взломщик! Вот здесь — знаменитый Мериадок Великолепный. Между прочим, именно в него я такой высокий! А это — не кто иной, как Фолко Великий, рядом с ним Милисента, в свою очередь от них произошли мы — Заскокинсы, и прямая нисходящая линия ведёт ко мне!
Невысоклик всё более вдохновлялся и сыпал всё новыми именами. Уж на что гномы почитают своих предков, но даже Моторин запутался и заскучал. Увидев это, Бродо, наконец, оторвался от милых его сердцу родичей:
— Подожди, ещё не всё. Сейчас я покажу тебе то, что гном не сможет не оценить!
Хоббит исчез, и через несколько минут появился в кольчуге из мифрила, таща эльфийский лук и кинжал с Синим Цветком.
— Это перешло мне по наследству от Фолко Великого! — гордо молвил он.
Моторин с видом знатока осмотрел вооружение. Особенно долго он рассматривал кинжал, цокая при этом языком.
— Да, кольчужка из горна Великого Дьюрина! Клянусь бородой его же, у самого такая же, фамильная, — наконец вымолвил он. — Не один ты такой крутой, у меня тоже топор — тот самый, с рукоятью из трости Олмера, ей сносу нет.
— А у меня, зато Красная Книга есть.
— Да ну?! Уважаю! Тащи сюда!
Бродо достал огромный фолиант, которому не было цены.
— Толстовата, конечно, но с пивком попрёт, — заключил Моторин.
Они ещё выпили, и гном спросил:
— Ты что-нибудь слышал об Имперской Короне?
— Нет, а что это такое?
— Хотел бы я знать, — тоскливо промолвил Моторин.
Где-то завыла собака, над комнатой сгущалась завеса тайны. Со словами «Имперская Корона» в маленький мирок хоббита ворвались ветры дальних странствий, звон мечей грандиозных сражений, великолепие величественных дворцов и многое другое.
Читать дальше