Пальмира Керлис - Антилия. Ёлки, палки и моталки [рассказ] [СИ litres]

– Ну, хватит, – прокряхтел он, но по спине ее в ответ похлопал. – Оставь немного любви на потом, не в первое же возвращение всю расходовать.

Ага, да, пусть еще непременно заглядывает. Слышать ее голос в голове – неплохо, но голосу ребрышки любя не пересчитаешь! Милред скривился, портал набух и раззявил пасть пространственной дырой. Нас всосало внутрь, протащило как зубастый ящик по кочкам. И выплюнуло на площади, близ сверкающей елки. Под ней кучно валялись подарки вполне презентабельного вида. Ну, по крайней мере, для тех, кто нормально праздник отмечал, не отлынивал. Площадь кишела народом, король Касиан толкал в центре с постамента речь. Часы на башне отчитывали последние минутки, темное небо готовилось подставиться под залпы салютов. Мы потирали места, на которые с размаху приземлились, Леся расселась на земле и осовело трясла головой.

– У-у-у, – она свела глаза в кучу, – кто же так злобно порталы ставит, без плавного торможения…

– Лэйси?! – Элвен сгреб ее в охапку и поставил на ноги. – Вернулась! Как оно там?

– Странно, – выдавила та. – Всеобщего языка нет, голубой огонек в ящике поет. Клиф взрослый, но все равно тот еще лось, игра по Антилии как живая. Видела ненастоящую мини-себя!

– А оливье? – спросила я о главном. – Попробовала?

– О да, – выдавила Лэйси. – У них его сколько… столько… Будто они его всю неделю есть собираются!

Толпа с нашего края расступилась, навстречу выпорхнули принц Эрни и Валя-поклепщик. Непробиваемо важный и расфуфыренный, аж секира зачесалась. За эльфами следом просочился Гиз и прилип к Айрис, потирая руки. Та что-то ему заговорщицки зашептала. Вот куда мне еще десять золотых, а?

– О, Тини из Анкарона, дочь мудрейшего из гномьих королей! – завел Эрни с разгона. – Вы справились, выполнили обещанное. Всегда знал, что ваше слово дорого стоит. Откройте же, не томите, кто наш бесчестный злодей и похититель?

– Ваш-ваш, именно ваш! – Я пнула крайний подарок в общую кучу. – Извиняйте, боюсь запутаться в титулах. Пущай хранитель эльфийского культурного наследия скажет. То его друг. Передавал ему, шоб он утерся и не дарил больше чужие горшки без спросу.

Валя не по этикету икнул. Поник ушами и побелел, как бледная поганка.

– Эльф?! – воскликнул Эрни. – Вором оказался эльф?..

– Да, – подтвердила я под кивки верных товарищей, – не гном. За обвинения требую компенсации! Аморальной. Скальп хама сгодится.

– Я принесу публичные извинения, – проблеял Валя, – в том числе в письменном виде.

– Не… – Я плюнула на лезвие секиры и протерла рукавом. – Давай лучше скальп. Он на стене моего дома будет гораздо симпатичнее смотреться, чем какие-то извинения.

Главный культурный эльф попятился, площадь взорвалась рукоплесканиями и свистом. Не мне… То король Касиан речь дотолкал. И наши на меня вообще ноль внимания! Элвен мурлыкал с Лэйси, мелкая со своим колдуном. Только Аларик утомленный взор вперил и поинтересовался:

– Как насчет того, чтобы подарить Валанару его же скальп? Ну, в честь праздника.

– Снять и подарить? – уточнила я.

– Нет…

– Ладно, – махнула я рукой. Той, в которой была секира. Валя шарахнулся и припустил прочь пришибленным кузнечиком. – Живи… Пока что.

Эрни галантно откланялся и тоже растворился в толпе. Я задумчиво оглянулась на подарки. Ну, это самое. Ура-а-а, победа! Можно пить дальше! Свист утих, я хватанула бокал из рук подбежавшего ко мне Клауса. Красив, зараза, и нос какой у него празднично красный, залюбуешься. Обнялись, чмокнулись. Ай, хорошо! Стрелка часов выровнялась, разнесся бой курантов. Е-е-е, с обновлением года! Замереть, прислушиваясь, загадать желание. Чтоб еще больше чудес было, и ничего нам за это не было. Зазвенели друг об друга бокалы да кружки, оркестр грянул в трубы. Завел песенку ангельский голосок, на площадь выплыла Дэйна. Аларик улыбнулся. Не жене отчего-то, а мне – хитро-довольно. Орки меня сожри! Отыгрался.

– Не поняла, – пихнула я Айрис в худосочную бочину. Она зашипела, но от Гиза отклеилась. – Где ваш заранее приготовленный призыв демона?

– Отменила, – заявила мелкая. – Вы же с Алариком поспорили, что я шалостей не натворю. Дурная я, что ли, золотишко наше транжирить?

Растет! Умнеет на глазах прям. Я уж не надеялась. Из такой башки дурь выветривается нескоро.

В небе забахал салют, не небо стало, а сплошь фаербол разноцветный. Бодро отщелкивали минуты нового года, я жестом чокнулась с папкой, скачущим по башне, и осушила бокал. Сзади что-то лопнуло, после пронзительно зашуршало. Гирлянда, едрен дракон! Елка дрогнула, завалилась на фонарь. Тот хрустнул и сложился. Пополам… Бам-ц!.. Половинки крестились и подкошено рухнули. На подарки, как целились. Сверху грябнулась елка, под грохот брызнули иголки, обломки, ошметки. Эм-м-м… Из-под подрагивающих ветвей виднелись куски эльфийских цацек и расшибленные в лепешку подарки. Ну, зато теперь никто не узнает, как криво мы их криво упаковали!