Александр Рудазов - Призрак [litres]

Просто торчать там явно не имело смысла, так что он побрел куда глаза глядят.

Честно говоря, Данилюк понятия не имел, что делать дальше. Его ведь даже никто не видел… хотя нет, кое-кто все-таки видел. Бродячий кот. Пробегая мимо, тот вдруг замер, повернул голову и очень внимательно посмотрел прямо на Данилюка.

– Кис-кис… – вяло бросил тот.

Кот презрительно фыркнул и бросился наутек. Кажется, ему не хотелось общаться с привидением.

Но, кроме него, Данилюка не замечал никто. Прохожие скользили мимо смутными тенями, автомобили бесшумно ехали где-то на грани видимости, здания превратились в плохо различимые силуэты, огромные темные массы.

Поначалу Данилюк не мог толком разобрать даже людских лиц. Казалось, что мир погрузился в вечный сумрак. Однако по мере того, как наступал вечер, видимость странным образом улучшалась. Мир становился четче, контрастнее.

Сложив два и два, Данилюк догадался, что призраки видят как бы в негативе – чем темнее, тем лучше. Свет же, наоборот, ухудшает видимость – чем ярче, тем хуже.

Или не все призраки, а конкретно он. Данилюк пока еще не был уверен, насколько происходящее нормально. Так со всеми бывает после смерти? Или это с ним одним случилось что-то… непонятное?

Неприятных ощущений Данилюк не испытывал. Собственно, он вообще никаких ощущений не испытывал. Эмоции остались, хоть и приглушенные, а вот физические, чисто телесные чувства… Никаких признаков усталости, никаких признаков голода. Все это осталось там, с мышцами и желудком.

Холод тоже растворился. Конец февраля, минус двенадцать по Цельсию, а кажется, будто он у себя в комнате. Конечно, на нем зимняя куртка… кстати, почему она по-прежнему на нем? У вещей тоже есть свои призраки, что ли?

Руки, ноги и прочие части тела Данилюка выглядели как и прежде. Лица же своего он увидеть не мог. Пробовал смотреться в витрины, но не особо удивился тому, что не отражается в них.

Хотя… В витринах-то он не отражается, а вот что насчет… Данилюк порылся в карманах. К его радости, там лежали все те же предметы, что и при жизни. Похоже, у вещей и в самом деле тоже есть свои призраки. Не очень понятно, как это работает, но… почему бы и нет? Голыми привидения вроде бы не ходят, а если у них есть одежда – что мешает быть носильным вещам?

Конечно, Данилюк не знал о привидениях ничего, кроме того что читал в книжках или видел в кино и на ТВ. По большей части это были сказки, фильмы ужасов и псевдонаучные передачи, которые обожала его бывшая. Вряд ли там много достоверных сведений.

Но других-то источников нет.

Прежде всего Данилюк осмотрел смартфон. Точнее, не его даже, а себя. Включил фронтальную камеру и долго разглядывал свое лицо – такое родное и знакомое.

Оно тоже нисколько не изменилось. Все тот же аккуратный овал, пара карих глаз, прямой нос, крошечный шрамик на нижней губе, которым Данилюк обзавелся еще в детстве. Гладко выбритый подбородок, темно-русые волосы – не длинные, но и не короткие. Все в точности как прежде.

И свое лицо Данилюк видел не мутным, не расплывчатым. Себя самого он видел четко и ясно. Словно это как раз он живой и настоящий, а все вокруг – призраки, бесплотные тени.

Смартфон тоже нисколько не изменился… снаружи. Связи не было, Интернет не ловился, а многие приложения просто отказывались запускаться. Данилюк зашел в календарь, в переводчик, попытался записать голос на диктофон – все в общем работало, но как-то неуловимо отличалось. Сделав несколько фотографий улицы, он аж вздрогнул – вместо зданий, машин и прохожих там клубилась непонятная муть.

В любом случае связаться по этому призрачному смартфону ни с кем не получалось, проку в нем пока что не было, так что Данилюк сунул его обратно в карман. Может, потом все же пригодится для чего-нибудь.

Остальные вещи тоже остались на своих местах. Кошелек все так же лежал во внутреннем кармане, и в нем была ровно та сумма, что и до смерти. Восемь тысяч семьсот пятьдесят девять рублей и пятьдесят копеек. Кроме того, две банковские карты и пять разных скидочных.

Вряд ли ими теперь можно что-нибудь где-нибудь оплатить.

Еще при Данилюке были ключи от квартиры и вскрытая пачка жевательной резинки. Он машинально бросил одну подушечку в рот… и там возник вкус жвачки! Нёбо окатило мятной волной, деснам стало свежо и чуточку прохладно. Все как и должно быть.

Получается, призраки тоже могут есть и пить? Ну или по крайней мере жевать жвачку. Что ж, новость приятная – хоть одного удовольствия Данилюк не лишился, пусть и крошечного.