Ирмата Арьяр - Тирра. Невеста на удачу, или Попаданка против!

Год я прожила прикованной к постели в чужом искалеченном теле и думала, что свихнусь или сдохну.

Выжила.

Научилась притворяться. Молчать. Ненавидеть. Запоминать.

Благодаря развитой памяти и умению заучивать полсотни слов в день, я и освоила так быстро местный язык. Хуже оказалось с терминами чужих реалий, культурой и этикетом, но никто не требовал прежнего блестящего ума от девушки, чудом уцелевшей и потерявшей память после страшного магического удара и пожара в фамильном особняке. Потеря памяти – удобнейшая отмазка на все случаи жизни во всех мирах.

Но не панацея от всех бед, главной из которых оказалась семейка Гинбисов.

– Тирра! – разорялся барон в моем саду.

Сердце колотилось в груди так сильно, что впору опасаться перелома ребер изнутри. Боже, какие глупости в голову полезли! Значит, все в порядке, можно расслабиться, и мозг первым сигнализирует, что опасность миновала. Два-три часа самозаточения в пыльном карцере, и я свободна.

Бракосочетание отменят. Не будет же столько часов ждать невесту жених и приглашенные высокие гости.

Я прислушалась. С улицы доносился гвалт, по коридору пробежал еще кто-то.

– Что происходит, Ирвин? – Визгливый голос старой баронессы разносился из фойе на весь дом. – Где эта дрянь? Мы уже заждались!

Это чудо, что все – и носатая гувернантка, и баронесса с компаньонками – ждали меня у парадного входа, и все любопытствующие слуги там же собрались. А я, улучив момент, когда все домочадцы вышли проводить невесту, сделала вид, что забыла маменькин фамильный кулон и поднялась к себе. А там ринулась к лестнице в сад.

Если бы не мерзкий опекун, получилось бы сбежать.

Да и сейчас церемония считай сорвана.

Не повезут же меня выдавать замуж такую растрепанную, босую, в разодранном платье. Проще признать, что невеста сошла с ума или слегла в горячке от счастья, все меньше позора семейству.

Представляю, какие сплетни поползут. И предвкушаю, как будет бледнеть и кривиться старая баронесса.

Паучиха.

Это ее мечта – если не убить, то ограбить и как можно выгоднее продать троюродную племянницу. Хотя какая я ей племянница?

Я – Тамара Коршунова, три года назад я попала в тело пятнадцатилетней дочери графа Барренса. Это надо помнить.

Я выдохнула, страх и азарт медленно отпускали меня. По виску стекала капелька пота.

Жарко. А я дева нежная, мне в обморок полагается падать, а не гонки с опекуном устраивать. Хорошо, окно приоткрыто, даже решетка поднята.

– Где эта мерзавка малолетняя? – зычно орал мой опекун. – Найдите мне ее! Она не могла никуда ни убежать, ни спрятаться! Не в колодец же бросилось это отродье гварки. Проверьте колодец!

– Лестницу! Лестницу несите! – раздался вопль. Только у нашего садовника такая луженая глотка.

Я улыбнулась. Кроме горничной Лисси еще старый садовник Бер посвящен в мой план и затянет поиски как можно дольше. Наверняка ни одной пригодной лестницы в хозяйстве не найдется.

А в колодце простыня белая должна плавать, свадебное платье утопленницы изображать. Час назад горничная туда бросила и шелковую простыню, и большой лоскут тюля. Даже если простыня утонула, клочок тюля вполне сойдет за фату. Барон, конечно, горничную допросить может, но Лисси – кремень. Не предаст. Она уже три года меня жалеет и покрывает, с тех пор как родители Тиррины погибли и сорокалетний вдовец, барон Гинбис, назначен королевским указом моим опекуном.

Он бы и сам на мне женился из-за приданого, если бы не прямой запрет местного короля. Дай Небо его величеству долгих лет и здоровья!

Я с наслаждением опустилась прямо на пол, вытянула ноющие от бега ноги, поправила роскошные, кое-где порванные кружева платья. Пусть мнутся и пачкаются в пыли. Пусть. Не жалко. На мое наследство куплены. Гинбисам меньше достанется.

Когда я по привычке расправляла складки, залюбовалась помолвочным кольцом, переданным мне вчера от жениха. Огромный и баснословно дорогой бриллиант так ярко сверкнул в луче солнца, что я перепугалась, как бы кто снаружи не заметил. Повернула перстень камнем вниз. Очень неудобно, но потерплю.

Даже страшно представить, каким был бы камень на венчальном кольце. С куриное яйцо? Хорошо, что я этого не увижу.

Как и самого жениха.

О предстоящей свадьбе я узнала вчера за обедом.

– Дорогая, с днем рождения. А у нас для тебя подарок! – ехидно улыбнулась баронесса, делая знак сыну. – Ирвин, сыночек, вручи ей.

Гинбисы никогда ничего мне не дарили за три года, потому я напряглась. И не зря. Опекун поднялся из-за стола и положил передо мной коробочку и лист гербовой бумаги.