Ксения Баштовая - Повесть эльфийских лет

Его действительно допрашивал лично обер-полицмейстер, но, из-за того что допрос полагалось вести, по приказу императрицы, пока что без пристрастия, а стало быть, и без пыток, от дурака ничего не добились. На все вопросы он мотал головой и завывал:

– Не виноватый я, не делал ничего!

Помучив паяца бессмысленными расспросами еще с полчаса, его отвели в камеру, где Мэлех и находился сейчас.

– Ну что, Фелзен? Освоился? – прокаркал за спиной знакомый голос.

Блондин обернулся. Одна из стен камеры сдвинулась в сторону, и на пороге потайного хода стоял, морщась, как от боли, Алдриш Тарис.

– Более чем, Алдриш! Вот, мебель подбираю. Не поможешь? – заломил бровь шут.

– Тебе эшафот скоро придется подбирать, а не мебель, Фелзен!

Дурак мгновенно сник:

– Пришел поглумиться напоследок?

– Какая догадливость! Ты скоро будешь болтаться на виселице, Фелзен, готовься.

– Но за что? Я же действительно ничего не делал! – Он нервно провел ладонью по волосам. – Алдриш, я же… Я не заговорщик! Я не пытался убить императрицу! Да я бы никогда даже не подумал об этом!

– Я знаю.

Спокойный голос второго министра подействовал на паяца, как холодный душ. Дурак, до этого буквально заламывавший руки, замер, потрясенно глядя на него:

– Но как же?.. Ты ведь сам сказал: «Слово и дело»…

– И что с того? – фыркнул Тарис, потирая ребра. – Вся проблема в том, Фелзен, что твое существование приносит сплошные неприятности. Но ничего, через неделю тебе вынесут приговор и повесят на базарной площади.

– Да, но ведь даже моя смерть ничего не решит! – отчаянно выкрикнул шут. – Покушения на императрицу все равно будут продолжаться!

Теперь на губах второго министра появилась улыбка.

– Кто тебе сказал такую чушь?

– Что ты имеешь в виду? – В глазах Мэлеха появился откровенный страх.

– Лишь то, что сказал, Фелзен. С твоей смертью покушения прекратятся. Но не потому, что поймали заговорщика, а потому, что императрица погибнет.

– Что за чушь ты несешь?!

– Ничего такого, что было бы неправдой, Фелзен. Как-то так получилось, что ты раз за разом умудряешься спасти императрицу. Правильно говорят, дуракам везет! Но ничего. Через неделю подохнешь ты, а потом и ее величество отправится к Великому духу!

Блондин опустил голову и тихо прошептал:

– То есть за покушениями стоишь ты… Но зачем тебе это? Ты ведь второй министр, Тарис! У тебя есть все!

– Все, кроме того, что принадлежит мне по праву!

– Я… Я не понимаю тебя…

На лице Алдриша заиграли желваки.

– Не понимаешь? Так я тебе объясню, Фелзен! Я объясню тебе, что моя матушка, чтоб ее Великий дух к себе не принял, действительно была не столь уж верна лорду Тарису! Только ее любовником был не конюх, как ты намекал, а принц-консорт! Тот самый, которого семьдесят лет назад нашли мертвым в его постели! Понимаешь, Фелзен? Тот самый! А значит, я имею полное право на этот чертов престол! Я принц крови! А все, что мне предлагают, – это улыбаться императрице и бояться, что ей что-то не понравится! А я принц! По праву!

– Какой же ты идиот, Тарис… – чуть слышно простонал шут. – Сейчас тебе уже даже смерть императрицы не поможет… Уже назначена наследница…

– И что с того? – насмешливо фыркнул темный эльф. – Она женщина. А когда умрет ее муж – от яда, стрелы или магии, – кому-то нужно будет ее успокоить.

– Какой же ты идиот, Тарис, – вновь вздохнул Мэлех. – Какой же ты идиот… – Шут помолчал несколько мгновений, а затем вскинул голову. В глазах его вспыхнул радостный огонек: – А знаешь, ты зря сюда пришел! Я расскажу! Я всем расскажу, что виноват только ты!

– Да кто тебе поверит, дураку?! – насмешливо выплюнул министр.

– Ну почему, – задумчиво протянул мелодичный женский голос. – Я поверю…

Министр вздрогнул всем телом, оглянулся…

Вторая потайная дверь открылась неподалеку от первой. Но если заговорщик пришел по тоннелю в полном одиночестве, то за спиной императрицы стоял добрый десяток гвардейцев. И повелительница была совсем не в настроении.

– Спасибо, Мэлех, – милостиво кивнула она шуту. – Ты хорошо справился со своей ролью.

– Для тебя все что угодно, моя королева, – расплылся тот в счастливой улыбке. – Только знаешь, обер-полицмейстера надо было предупредить: он всерьез угрожал мне дыбой и гоблинским сапогом! – наябедничал дурак.

– Забудь, – отмахнулась она. – Если бы он знал, что происходит на самом деле, то провалил бы весь спектакль. – Женщина перевела взор на второго министра.