Арсен Шмат - Заметки чайника-мага

— Быстро выдохнешься. К тому же враги успеют разбежаться, пока заклинание долетит до них. Локальное, уничтожило бы всех одновременно, так как бьет не объемно, а по площадях. Теперь ясно?

— Угу. Вывод один. Учиться.

— Очень правильное решение, мой ученик. Но сейчас не время…

— Что ж. Будем исходить из того что уже есть, — и вздохнув, поинтересовался. — Скажи, а какие иллюзии я сейчас мог бы использовать?

— Ну, с этим у тебя не должно возникнуть никаких проблем. А что?

— Да так… — оскалился я. — Я тут подумал, а не показать ли местной армии фильм ужасов?

Ночь выдалась, что надо. На небе полная луна. Кругом тишина. Только мертвых с косами, вдоль дороги, не хватает… Ну, это дело поправимое.

Все началась с жуткого воя где-то вдалеке. И он все приближался. Вскоре все, кто не спал, насторожились. А минут через десять в лагере под замком никто уже не спал. Да и в замке тоже.

Как-то резко вой прекратился. И зловещая тишина начала давить на людей. То тут, то там к кострам подсаживались солдаты. И никто не заметил, что некоторые были никому незнакомы в лагере.

И снова раздался вой. Но теперь очень близко, и настолько леденящий душу, что все вздрогнули. Задрожала земля, будто огромный табун лошадей несется на лагерь. И вот когда вот-вот, и неизвестный враг должен был показаться в свете костров, все стихло.

Откуда-то появился слабый, но продирающий до костей ветер. Тут-то и раздался первый вопль ужаса. Все оглянулись в сторону звука, и им предстала жуткая картина.

Молодой еще парень с поседевшими за какие-то секунды волосами, вопил не переставая, уставившись на мужчину в потертых кожаных доспехах, сидящего напротив него. Все недоуменно уставились на него. И ахнули. Его глаза светились красным.

Мужчина резко поднялся на ноги и, прогнувшись дугой назад, завыл. Одежда на нем лопнула, разлетевшись в стороны. Он схватился за голову, и кожа полетела вслед за одеждой. И там, где только что стоял человек, теперь стоял огромный оборотень, и глаза его горели жаждой крови.

Люди ничего еще не успели сообразить, как еще с два десятка мужчин взвыв, превратились в таких же оборотней.

Началась форменная паника. Люди метались среди палаток и костров, спасаясь от монстров. Те же быстро двигались по лагерю, хватая попавшихся людей и раздирая их на куски.

Вскоре несколько палаток загорелись, а за ними и весь лагерь.

И к всеобщему ужасу тут и там начали взрываться огненные сферы, и из них появлялись огромные красные и крылатые демоны. Их хохот и утробный рев заставлял солдат бежать без оглядки. Лишь бы дальше отсюда. Лишь бы выжить…

И в этом аду никто не увидел, как граф Гализ, рухнул со стрелой в сердце.

А еще никто не увидел, что ни один из монстров не причинил физического вреда людям. Лишь иллюзорным фантомам, таким, какими были они сами.

Когда в лагере никого не осталось, оборотни, демоны и растерзанные ими тела, с легким порывом ветра, растаяли дымкой в ночи.

Я медленно поднялся с колен. Пентаграмма, начерченная на земле, в центре которой я находился, тут же потухла. Бальтазар подхватил меня под локоть, не давая упасть. Магическое действо забрало у меня много сил.

— Ты как? — спросил он.

— Нормально, просто устал жутко, — ответил я заплетающимся языком. — Графа убил?

Темный кивнул.

— А как вам представление?

— Если бы не знал, что это иллюзия, то бежал бы впереди толпы, — нервно хихикнул Бальтазар.

— Это ужас какой-то. Я не знаю, как не побежала вместе с ними, — гномиху ощутимо трясло.

— М-да… перестарался я маленько с инфразвуком, — силы начали медленно возвращаться ко мне.

— С чем? — тут же заинтересовалась Торни.

— Бич моей цивилизации, — пояснил я. — Звук, который неслышен для человеческого… да и для эльфийского с гномьим слуха тоже. В определенной тональности вызывает жуткий ужас. А если его сила достаточно велика, то и убить может… И знаете что? Мне почему-то кажется, что сегодня нас в замок не пустят…

Нервный смех, хоть как-то разрядил обстановку.

Утром мы вошли в замок.

Граф был бледен и осунувшийся. Его рыцари были не в лучшем состоянии. Да и видимо все жители замка сегодня практически не спали.

— Все живы? — был мой вопрос.

— Д-да… — голос графа звучал глухо. Он кивнул в сторону, где стоял лагерь. — Твоя работа?

— Моя… — только и успел я вымолвить. Он ринулся ко мне. Мне стало ясно, что ни защиту выставить, ни упреждающе ударить я не успею. А потому приготовился умереть.