Холли Лайл - Рыцарь и его враги

Гарольда Ши охватило такое чувство, как будто только что на его глазах случился акт вандализма, в результате которого перестал существовать величественный собор, а на его месте выросло бетонное здание станции технического обслуживания. Его сердце щемило от жалости.

— Бог свидетель , — тихим голосом произнес он, — я хотел бы видеть вас не кем иным, как только самым великим в мире рыцарем на самом великолепном в мире коне, независимо от того, прав Чалмерс или нет.

Вновь сверкнула молния и прогремел гром. Старика, сидевшего на лошади, накрыло световое покрывало, так что и всадник, и конь оказались под ним, а когда они вышли из-под него, то на мощном Ьосвом коне вновь восседал великий рыцарь Дон Кихот.

Рыцарь осадил коня и поднял руку в металлической перчатке. Он выглядел большим и величественным на коне в красиво убранной сбруе. Затем, он без предупреждения направил копье на Чалмерса и встал в боевую позу.

— Лукавый чародей! — выкрикнул он. — Двуличный злодей, ты заколдовал меня даже тогда, когда я сражался, приняв вызов вместо тебя! Сейчас ты пожнешь то, что сам и посеял! — Он опустил копье ниже, нацелив его в грудь Чалмерса.

Санчо Панса застыл, как статуя, широко раскрыв от изумления глаза. Рид Чалмерс замер на месте, лицо его стало мертвенно-бледным. Ши не успел сказать и слова, чтобы остудить пыл рыцаря, как Дон Кихот пустил коня вскачь по неровному полю. Острие рыцарского копья приблизилось вплотную к цели, на которую было направлено, с оглушительным громом врезалось в живот Чалмерса… и разлетелось, как будто было сделано из стекла, на тысячи осколков, просвистевших над холмами шрапнельным дождем. Росинант от удара копья осел на задние ноги, а рыцарь Дон Кихот уже во второй раз в это утро свалился на землю.

Рид Чалмерс, наклонившись, посмотрел на свой живот, ощупал его пальцами и прошептал:

— Оно меня даже не коснулось. — И лишился чувств.

«Теперь я в шоке, — подумал пораженный Гарольд Ши, а все вокруг него сливалось и заволакивалось каким-то туманом, оттого что кружилось, описывая вытянутые маленькие круги. — Что все-таки произошло?»

Дон Кихот встал на ноги, поднял кулак вверх и, обращаясь к небесам, произнес:

— После всего того, что сделал мне этот негодяй, о Боже, ты не можешь требовать, чтобы я следовал данному обету!

— НЕТ, МОГУ, — прозвучало в ответ; звук голоса напоминал гром литавр. — Я ЛИЧНО ЗАИНТЕРЕСОВАН В ИСХОДЕ ЭТОГО ДЕЛА.

«Ну и ну, — подумал Ши, — божественное вмешательство в дела земные. И весьма некстати». Ему пришло в голову, что божество, имеющее личный интерес, может ослабить желание вернуться домой. Если это так, то тут уж не до Агностицизма [6] Агностицизм — философское учение, отрицающее познаваемость объективного мира и объективное значение истины. .

Ши поспешил к Чалмерсу и опустился на колени перед психологом, все еще пребывавшим без сознания. Он проверил у него пульс. Пульс был слегка учащенным, но отчетливым и равномерным. Ши облегченно вздохнул, и вдруг в поле его зрения появилась пара ног, защищенных доспехами. Щи поднял голову… и уперся взглядом в нахмуренное лицо рыцаря.

— Бог не позволил мне нарушить данный мной обет убийством этого человека, — сказал Дон Кихот, — но я больше не собираюсь ему помогать. Мой оруженосец пакует наши вещи, и, как только он закончит, мы тронемся в путь.

Гарольд Ши закусил губу и кивнул в знак согласия. Без Дон Кихота поиски Флоримель становились крайне затруднительными. Однако он не вправе был упрекать рыцаря, который принял все произошедшее столь близко к сердцу.

— Я понимаю, — ответил Ши, — и искренне сожалею.

— Как, конечно же, и я. Вы, подобно мне, по своей природе мужчина-воин, склонный к действиям, Джеральдо де Ши; я слышал, как вы взывали к Богу, и видел ответ Господа. — Дон Кихот сложил вместе руки, защищенные стальными перчатками. — По правде говоря, только благодаря вашей молитве я снова стал самим собой. Примите за это мою глубокую благодарность.

Ши, не поднимая на него глаз, тихо сказал:

— Пустяки, не вспоминайте об этом.

Рыцарь кивнул головой.

— Больше не буду. Но если вы когда-нибудь расстанетесь с этой мерзкой змеей, я с удовольствием приму помощь вашего оружия в каком-либо великом приключении.

Санчо Панса закончил собирать вещи.

— Мы можем идти, ваша милость, — закричал он и взял обеих лошадей под уздцы.

Дон Кихот посмотрел через плечо на своего оруженосца, затем, заслонив ладонью глаза от солнца, перевел взгляд на тропинку, по которой все четверо пришли сюда прошлой ночью.