Софи Кинселла - Шопоголик среди звезд

(Ну то есть Сьюз запустила в экран телефоном с воплем: «Заткнись! Заткнись сейчас же!» – и я все вырубила.)

– Смотришь?

– Сейчас! – Я торопливо включаю автомобильный телевизор. – Я в машине, но я посмотрю. Жду не дождусь. Ты там наверняка просто невероятная.

– Я там супер, – самодовольно подтверждает Сейдж. – Я, собственно, с чем звоню: у меня гениальная идея насчет платья для завтрашней премьеры. Так что приезжай, поможешь мне ее доработать. Ты сейчас где? Минут через пятнадцать сможешь быть?

– Пятнадцать? – Я изумленно смотрю на телефон. – Э-э… нет. Прости. У меня сейчас срочные дела. Семейное ЧП.

– Но ты же мой стилист! – дуется Сейдж.

– Да. Я заеду попозже, хорошо? Тогда и обсудим, ладно?

В трубке молчание. Господи. Разозлилась?

– Что у тебя за идея? – спешу поинтересоваться я. – Наверняка и вправду гениальная.

– Словами не объяснить, нужно показывать. – Сейдж капризно вздыхает. – Ладно, если ты действительно сейчас не можешь, давай позже. Но ты просто обалдеешь, правда!

– Ух ты! Интригует. Хорошо, до скорого тогда.

Отключившись, я прибавляю звук в телевизоре. Там передают прогноз погоды на Восточном побережье. А что, если папа с Таркином сейчас в самолете? Нет, полететь они точно никуда не могли. Хотя…

Я прекрасно знаю, что мама и Сьюз разводят панику на пустом месте, и все равно по спине у меня бежит холодок. Родные люди не имеют права исчезать в никуда, бросив мимоходом: «Мне тут нужно кое-что уладить». Так не должно быть!

Из раздумий меня вырывает начавшееся шоу Кэмберли. Сперва на экране плывут знакомые титры, потом кадры с Кэмберли в вечернем платье и на пляже с собакой, которые чередуются с врезками из знаменитой белой виллы, где якобы снимается передача (хотя на самом деле – как будто кто-то не знает – съемки проходят в павильоне). Как правило, передача разбита на несколько разделов – интервью, музыкальная пауза, кулинарная часть и, очень часто, какой-нибудь поединок. Но сегодня «спецвыпуск». Вся передача целиком посвящена Лоис и Сейдж. Едва музыка стихает, появляется непривычно суровая Кэмберли на фоне крупных планов Лоис и Сейдж, испепеляющих друг друга взглядом. Очень драматично.

– Добро пожаловать в мой дом, – возвещает Кэмберли. – Сегодня нас ждет уникальный часовой спецвыпуск. Сейдж Сеймур. Лоис Келлертон. Первая встреча лицом к лицу после печально известного конфликта на церемонии НАО. Мы вернемся после паузы.

Снова включается музыка, и по экрану бегут титры. Ну что это такое? Два слова и рекламная пауза? Никак не привыкну к американскому телевидению. Вчера перерыв на рекламу длился минут двадцать – я посмотрела целиком. Двадцать минут! (Хотя реклама была интересная – какой-то потрясающий гриль, обеспечивающий «идеальную ресторанную прожарку» с нулевой калорийностью. Я даже телефон записала.)

Героически выдержав бесконечную череду роликов об анальгетиках, я наконец дожидаюсь появления Сейдж – на диване, рядом со сгорающей от любопытства Кэмберли. Но поначалу я едва не зеваю от скуки, поскольку Кэмберли подробно расспрашивает Сейдж о том, что произошло на церемонии, потом раз десять прокручивает уже навязший в зубах ролик и поминутно интересуется: «И что вы при этом почувствовали?»

Сейдж изображает мировую скорбь. Сыплет фразами вроде «меня предали», «я просто не понимаю, как Лоис могла» и «почему именно я?» – причем таким убитым голосом, что даже я чувствую наигранность.

После второй рекламной паузы к ним должна присоединиться Лоис. И хотя я знаю, что все это подстроено, сердце в предвкушении невольно бьется чаще. Что чувствует обычный зритель, даже представить боюсь. Да, телесобытие знаменательное.

Реклама обрывается, и в студию входит Лоис – в узких брючках-сигаретах, воздушной белой шелковой блузке – и с тем самым клатчем в руках! Услышав вырвавшийся у меня изумленный вздох, Джефф настороженно косится в зеркало заднего вида.

– Простите. Засмотрелась.

Сейдж и Лоис сверлят друг друга взглядами, словно соперничающие кошки, напряженно и без улыбки, только что искрами не сыплют. Камеры переключаются с одного крупного плана на другой. Кэмберли смотрит молча, прижав руку ко рту.

– Забирай свой клатч! – Лоис швыряет его на пол. Кэмберли подскакивает в ужасе, а я возмущенно взвизгиваю. Они так все стразы поцарапают!

– Зачем он мне сдался? – говорит Сейдж. – Оставь себе.

Нет, ну как это? Мне становится обидно. Прелестный ведь клатч. И кстати, деньги за него мне пока так никто и не отдал.