Софи Кинселла - Шопоголик спешит на помощь

– Розочка, – тщательно выговаривает она. – Розочка для мамы.

Минни называет «розочками» все цветы, кроме нарциссов, те для нее – «рар-р-рцисы».

– Какая прелесть, милая, спасибо большое!

Я заправляю цветочек за ухо, и Минни, ужасно довольная собой, несется за следующим. (Мы часто так играем. Я уже привыкла, что сток в душе то и дело забивается увядшими лепестками.)

Небо над головой – яркое и темно-синее, а воздух теплый и неподвижный, словно замер в ожидании сумерек. Вдалеке виднеются скалистые горы, которым нет конца, вокруг стоят куцые деревца, сладко пахнет травой. В пыли я замечаю ящерицу, поворачиваюсь к Люку – видел ли он? – но он глядит на ранчо.

На огромных воротах в паре метров от нас висит тарелка спутникового телевидения и крохотная деревянная табличка: «Красное ранчо, Реймонд Эрл». Дальше за высоченным забором тянутся его владения.

У него не меньше тысячи акров; Реймонд не обрабатывает землю, а сдает ее в аренду, а сам живет на ранчо в полном одиночестве.

Мы выяснили все это в закусочной, где останавливались минут двадцать назад. Ее хозяйка, Меган, оказалась очень болтливой, к тому же моя мама – эксперт по выуживанию информации, так что вскоре мы знали о Реймонде все. А именно:

1. Он живет на ранчо безвылазно.

2. Он мало общается с людьми.

3. Пять лет назад он ремонтировал кухню, и рабочие сказали, что он «славный парень».

4. Он увлекается гончарным делом.

Да, знаю, информации маловато. Но главное, мы здесь. Пора встретиться лицом к лицу.

– Идем? – Дэнни выходит из позы дерева и машет рукой в сторону ворот.

– Всем вместе нельзя, – возражаю я. – Мы похожи на банду головорезов.

Хочу сказать, что пойду первой, однако мама меня опережает.

– Конечно, – говорит она, поправляя губную помаду. – Если кто и должен встретиться с этим типом, так это я. Поэтому идем я и Дженис.

– «Мы с Дженис», – поправляет Алисия, и я свирепо кошусь на нее. Следить за грамматикой? Сейчас? Она шутит, что ли?

– Да, мы пойдем, – с энтузиазмом кивает Дженис.

– Давайте я тоже? – предлагаю я. – Для моральной поддержки.

– Нет, милая, не стоит. Что бы мне ни рассказали о папе… – Мама делает драматичную паузу. – Зачем тебе слушать про отцовскую любовницу?

– Мама, ты же не знаешь, есть ли у него любовница!

– Знаю, Бекки, – дрожащим голосом заявляет она, точно героиня ток-шоу. – Я все знаю.

Боже. Неужели и правда? Я разрываюсь между двумя вариантами: а) мама верит в худшее, потому что обожает драматизировать, и б) после стольких лет брака у нее сработала женская интуиция.

– Ну ладно, – говорю. – Идите вдвоем.

– Мы подождем здесь, – добавляет Люк. – Если что, звоните.

– Спросите о Таркине, – вставляет Сьюз.

– И еще – не продает ли он дом? – Это уже Дэнни. – Один мой приятель работает на Фреда Сигала, тот мечтает о настоящем ранчо.

– Дэнни! Мы не о недвижимости приехали говорить! Мы здесь чтобы… узнать правду. – Я бросаю косой взгляд на маму, плотно поджавшую губы.

В полной тишине они с Дженис подходят к деревянным воротам и что-то говорят в интерком: сперва мама, потом, как ни странно, Дженис, затем опять мама. Ворота упрямо не двигаются с места. Что происходит?

Наконец они возвращаются. Мама сильно расстроена.

– Он нас прогнал! Представляете?

– Господи! – начинают все возмущаться. – Как это прогнал?!

– Вы с ним вообще говорили? – перекрикиваю я шум. – С самим Реймондом?

– Да! Сперва ответила экономка, но потом позвала его, когда я сказала, что приехала жена Грэхема и требует объяснений… – Мама замолкает. – Так ведь, Дженис?

– Да, – кивает та. – Ты молодец. Сразу четко обозначила свою позицию.

– И?..

– И он сказал, что ничем не может помочь! – истерично вопит мама. – Мы целых шесть часов ехали, чтобы с ним повидаться, а он, видите ли, ничем не может помочь! С ним и Дженис пробовала говорить, и я…

– Бесполезно, – печально подтверждает та.

– Он, видите ли, не может уделить нам и пяти минут. Хотя сам меня видел через свои камеры! Видел, как я расстроилась. И все равно отказал!

– А вы его видели? – с внезапным интересом спрашиваю я. – Как он выглядит?

– Нет, не видели. Сам он прячется, правда, Дженис?

Мы уныло глядим на ранчо, отгородившееся от всего мира. В груди у меня тлеет злость. Кем этот человек себя возомнил? Как он посмел обидеть маму?

– Я попробую, – заявляет Алисия и уверенно шагает к воротам, вытаскивая одну из визиток «Золотого покоя». Мы молча наблюдаем, как она тыкает кнопку, что-то говорит, демонстрирует в камеру визитку, потом, судя по всему, начинает ругаться и в конце концов возвращается ни с чем.