Джером Джером: Большая коллекция рассказов

– Не грозит ли нам опасность вступить в спор только из-за игры слов? – ответил поэт. – Вероятно, все из нас слыхали рассказ о еврее портном, которого раввин порицал за то, что тот работал за деньги в субботу. «Сшить такой сюртук за девятнадцать шиллингов вы называете работать за деньги?» – ответил портной с негодованием. – «Да ведь это даром!»

Не заключается ли в этой «любви», из-за которой девушка отдает себя, и нечто более осязательное? Не удивилась ли бы несколько «обожаемая», если бы, выйдя замуж по любви, увидала, что «любовь» – единственное, чем ее муж намеревается одарить ее? Не вырвалось ли бы у нее естественное восклицание: «Где же наш дом, хотя бы без меблировки? Где же мы будем жить?»

– Вот вы теперь играете словами, – заметила старая дева. – Большее заключает в себе меньшее. Любя ее, он, конечно, пожелал бы…

– Ублаготворить ее всеми благами земными, – договорил поэт. – Другими словами, он заплатил бы за нее. Что касается любви – они квиты. В супружестве муж отдается жене так же, как жена отдается мужу. Муж, правда, требовал было для себя большей свободы; но требование всегда отвергалось с негодованием женой. И она выиграла дело. Муж и жена связаны законом общественным и нравственным. При таком положении вещей ее заявление, что она отдает себя, само собой уничтожается. Тут происходит обмен. А между тем женщина одна требует себе награды.

– Скажите: «живые весы уравновешиваются», – поправил философ. – Лентяйки красуются в юбках, а ленивые глупцы гордо выступают в панталонах. Но есть классы, где женщина делает свою долю работы. В бедных классах она трудится больше своего товарища. Есть такая баллада, которая очень распространена в провинции. Не раз мне приходилось слышать, как ее пел резкий, тонкий голосок за ужином после жатвы или во время танцев:

– Несколько месяцев тому назад ко мне пришла моя экономка с известием об отказе кухарки, – заговорила светская дама. – Я сказала: «Очень жаль. Почему она уходит?» – «Она поступает прислугой». – «Прислугой?!» воскликнула я. – «К старому Хэдзону, на угольной верфи, – ответила экономка. – Его жена, если помните, умерла в прошлом году. У него, бедного, семь человек детей, и за ними некому приглядывать». – «То есть, вы хотите сказать, что она выходить замуж?» – «Ну да, она так говорит, – со смехом отвечала экономка, – а я ей на это сказала, что она бросает дом, где ей было хорошо и она получала пятьдесят фунтов в год, чтобы стать прислугой, не получая ни гроша. Только она ничего не хочет знать».

– Такая внушительная особа, – удивился поэт. – Я помню ее. Позвольте привести еще пример. У вас замечательно хорошенькая горничная, кажется, ее зовут Эдит.

– И я заметил ее, – вставил свое слово философ. – Она меня поразила своими особенными манерами.

– Я не выношу около себя особы с рыжими волосами, – заметила студентка.

– Ее, пожалуй, нельзя назвать рыжей, – возразил философ. – Если вглядеться внимательнее, это скорее темно-золотистый оттенок.

– Она очень добрая девушка, – вставила светская дама, – но, боюсь, мне придется расстаться с нею. Другие горничные не уживаются с нею.

– Вы не знаете, у нее есть жених? – спросил поэт.

– В настоящее время она, кажется, ходит на прогулку со старшим сыном «Голубого льва». Но она не прочь пойти и с другими. Если вы серьезно думаете…

– Я не думаю, – сказал поэт. – Но представьте себе, что в числе претендентов явится молодой джентльмен, по личной привлекательности не уступающий «Голубому льву», обладатель дохода в две или три тысячи фунтов в год. Как вы думаете, много шансов останется у «Голубого льва»?

– В высших кругах трудно наблюдать женский характер, – продолжал поэт. – Выбор девушки определяется тем, может ли жених заплатить цену, требуемую если не самой невестой, то тем, кто ее опекает. Но стала бы дочь народа колебаться, при равности во всех других отношениях, между сказочным принцем и простым смертным?

– Позвольте спросить вас, стал бы каменщик колебаться между герцогиней и судомойкой? – спросила студентка.

– Но герцогини не влюбляются в каменщиков, – протестовал поэт. – Однако почему же это так? Маклер ухаживает за буфетной девицей – такие случаи не редкость; часто дело кончается свадьбой. А случается ли даме, делающей свои покупки, влюбиться в магазинного швейцара? Вряд ли. Молодые лорды женятся на балетных танцовщицах, но леди редко приносят свои сердца к ногам первого комика.