Валентин Гафт - Эпиграммы

– Неполноценность Мишу гложет
Он хочет то, чего не может,
И только лишь после «двухсот»
Он полноценный идиот.

Все знают Мишу Казакова
Всегда отца, всегда вдовца
Начала много в нем мужского,
Но нет мужского в нем конца.

– Признаюсь, думал, вы типаж,
Но жизнь сомнения разбила.
Вновь вижу я в который раз
Не просто роль, а просто диво.

– Все это правда, а не враки
И вовсе не шизофрения.
В Крыму гуляли две собаки,
Поменьше шпиц, побольше – Ия.

– Какой пассаж, какая смелость:
Перед комиссией разделась.
Актрисой стали Вы теперь,
«Мой ласковый и нежный зверь».

– Везде играет одинаково
Актриса Лия Ахеджакова.
Великолепно! В самом деле
Везде играет на пределе.

– Она играет на пределе
Сексуалогию в кино.
А весь успех в роскошном теле
Доступном всем давным-давно.

– В конском черепе у дамы
Раздалось змеи шипенье,
Ну а «Кинопанорама»
Приняла это за пенье.

– Гораздо меньше на земле армян,
Чем фильмов, где играл Джигарханян.

– Нет, он совсем не полоумный,
Из театра в театр неся свой крест.
Всегда выигрывает в сумме
От этой перемены мест.

– Олег, не век – полвека прожито,
Ты посмотри на рожу-то!

– На шпагах драться из-за дамы,
Зачем такая карусель?
А ты на даму – эпиграмму,
Что не легла тебе в постель.

– Ей повезло – все знать, все мочь,
Хоть водку глушит из стакана,
А «карнавальная нам ночь»
Звездой мигает всем с экрана.
Но всех пока одно тревожит:
Без мата Гурченко не может.

– Чеканна поступь, речь тверда
У Лелика, у Табакова.
Горит, горит его звезда
На пиджаке у Михалкова.

– Вы в «Тегеране-43» одна
Что там разведчики, шпионы,
Премьеры, президенты и вожди.
Парили вы, хоть без короны
И без таланта, Натали.

– Россия! Чуешь этот страшный зуд
Три Михалковых по тебе ползут.

– Тобою, Женя, восхищен
Не только я, советский зритель,
Но вы по-дружески поймите,
Что мелодрамой сыт и он.

– Мордашка хороша у Светланы Коркошко,
Таланта немножко у той же Коркошко.

– Артист великий, многогранный,
Чего-то глаз у вас стеклянный?
Быть может это фото-брак?
Но почему хорош пиджак?

– Сейчас на сцене ты наводишь скуку.
А вспомни, было ведь когда-то
Твое «Хождение по мукам».
Как ты сыграла! И без блата.

– Уходит Даль куда-то в даль…
Не затеряться бы в дали.
Немаловажная деталь:
Вы все же Даль, а не Дали.

– В искусстве для тебя теперь
Открыты двери.
И зря твердит молва –
«Москва слезам не верит».
Сыграла Ира очень натурально,
Еще чуть-чуть и будет гениально.

– В ней, толстой,
Совместились тонко
Любовь к искусству
И комиссионке.

– Богатырь ты, Юра, с виду
И актер душой.
Мы на сцену вместе выйдем
Ты махнешь рукой.
Сколько горьких слез украдкой
По тебе прольют
Об актерской жизни сладкой
Песенку споют.
Ты играй, моя голубка, в матушке Москве,
Если выгонят, зав. клубом будешь на селе.

– Пока, пока, покакали
На старого Дюма,
Нигде еще не видели подобного дерьма.

– Иду по школьному двору
И слышу за спиной
Леоновское «Пасть порву»!
Гляжу, кричит другой.
Давным-давно с тех пор
Вошли слова твои в фольклор.

– Твоя фамилия Лавров.
И лавры дать тебе готов
За то, что ты живешь на сцене
И на экране как актер.
Как старый друг твой, тем не менее
Продолжу старый разговор.
Нельзя опять остановиться,
С триумфом ждет тебя столица.