Брайан Фрил - Аристократы

Уходит в кабинет… КАЗИМР нелепо улыбается ИМОНУ.

Казимир: Ха-ха… Я ему очень признателен, что он остался. Благородный поступок. (Снова начинает вышагивать). Отцу бы понравились сегодняшние похороны… Переполненная церковь, музыка, торжественная проповедь молодого священника, хотя Джуди говорит, он совсем не знал Отца. Потом вниз через деревню, в его деревню, Баллибег. Он считал ее своей. Знаешь: раньше она называлась Доннеллстаун? Да, много лет назад. Как тихо и просто все было в этот раз. Помнишь похороны Мамы? Сколько было перешептываний и сплетен. Мы до последнего момента не знали, позволят ли нам ее похоронить по Христианскому обычаю, из-за тех особых обстоятельств, помнишь? Но сегодня, сегодня это было почти… празднично, по сравнению с тем, да? Тогда все магазины были закрыты, все занавески задернуты, люди опускались на колени, когда мимо них проезжала похоронная повозка с гробом Мамы. Няне стало плохо, когда опускали гроб. Помнишь? Ведь так это было, правда, Имон?…(Пауза) О да, Отец остался бы доволен сегодняшними похоронами.

Имон: Казимир, есть вещи, которые Тому никогда не понять…

Начинает звучать та же соната.

Казимир: Да-да, верно… Да… Когда мне было девять, я обнаружил одну очень важную вещь. Даже не обнаружил, а открыл! Я сделал большое открытие, грандиозное открытие для девятилетнего человека. Я вдруг понял, что я отличаюсь от других мальчиков. «Отличаюсь» не означает, что я, понимаешь, я не имею в виду, о Боже, я не имею в виду, как сейчас выражаются, — «голубой», ну… гомосексуалист. Боже, Имон, я не это имел в виду. ( Оглядывается). Я люблю женщин. Я очень люблю женщин. Ха-ха. Но я и не это хотел сказать, нет, нет… Я обнаружил, что по каким-то причинам люди считают меня ….. странным. Впервые я почувствовал это в пансионате по тому, как ко мне относились другие мальчики. Потом Отец, с присущей ему прямолинейностью и честностью, указал мне на это: «Если бы ты родился там…»- мы находились тогда в библиотеке и он указал вниз, на деревню. — «Если бы ты родился там, то стал бы деревенским посмешищем. К счастью для тебя, ты родился здесь и мы принимаем тебя таким, какой ты есть» Ха-ха. Так что в девять лет, я узнал: что я кажусь смешным для людей, что мне не дано той легкости в общении, которая есть у других, что… что я никогда в жизни не добьюсь успеха, что бы ни понималось под словом «успех» …

Имон: Казимир…

Казимир: Подожди, подожди, пожалуйста…Как ты понимаешь, это было очень важное и очень трудное для меня открытие. Но, с другой стороны, я понял, что, если мне не доступны широкие сферы общения, то я должен сосредоточиться на более узких. Действительно, я пришел к заключению, что если я буду взвешивать все, что я собираюсь сказать или сделать, то я смогу жить в этом узком, возможно очень ограниченном пространстве, не допуская, чтобы мне причинили большую боль. Я понял, что смогу испытать какое-то счастье и, возможно, даже подарить какое-то количество счастья другому. Это было мое большое открытие. Правда, здорово?! (Музыка) Без него Усадьба уже совсем не та… Она как будто не существует. (Начинает вышагивать). Надо как-нибудь поговорить, Имон.

Имон: Да.

Казимир: Мы ведь с тобой никогда не говорили по душам?

Имон: Пожалуй.

Казимир: Я бы хотел поговорить с тобой, потому что я знаю, ты понимаешь… (указывает жестом в сторону дома) как этот дом повлиял на всех нас.

Имон: Видишь ли…

Казимир: Нет-нет, я уверен. И ты расскажешь мне о своей работе, о Лондоне. А я расскажу тебе о своих детях и о Гамбурге. Пожалуйста, Имон!

Имон: Хорошо.

Казимир: Прекрасно. В следующий раз. Ну вот, видишь, у нас даже наметились темы для осуждения. Когда я приехал два дня назад и поднялся, чтобы увидеться с ним… разве прошло всего два дня … Я стоял, смотрел на него и мне вспомнились строчки: «Мой Отец умирает». Вот эти:

Что-то есть зловещее в этом «долгий, долгий, долгий», правда? Ха-ха…

Входят ДЖУДИ и ЭЛИС. КАЗИМИР снова начинает вышагивать. ДЖУДИ в темном платье, несет чемодан Элис. ЭЛИС одета в пальто, на плече ее дамская сумочка. Они оставляют свои вещи в кабинете.

Элис: Спасибо. Поставь здесь.

Джуди: Когда твой автобус?