Винифред Ватсон: Мисс Петтигрю живет одним днем

— О! — произнесла мисс Лафосс с облегчением. — Я видела, что вы держитесь уверенно, но была слишком взволнована, чтобы сделать верные выводы. Знаете, как бывает в детективных романах. Вы уничтожили все улики, или думаете, что уничтожили, но детективы осматривают комнату и вдруг находят трубку или анализируют пепел и обнаруживают, что он от сигары, а затем говорят: «Ха! Так вы курите сигары, мисс?» И вы пропали.

— Понимаю, — задумчиво сказала мисс Петтигрю, ничего не понимая вообще и совершенно сбитая с толку образом полицейских сержантов и детективов, должных вот-вот появиться в квартире мисс Лафосс.

— Нет, еще не понимаете. Я объясню. Сегодня утром приедет Ник. По крайней мере, я абсолютно уверена, что он приедет, чтобы попытаться поймать меня. Он ужасно ревнив.

Она объявила это таким тоном, словно говорила: «Итак, я во всем вам призналась. Теперь я полностью в вашей власти, но я знаю, что вы не подведете меня».

Мисс Петтигрю, внезапно очутившаяся в неизведанных водах, делала все возможное, чтобы не утонуть в волнах чужих страстей.

— Вы хотите сказать, что сегодня утром сюда придет еще один молодой человек? — тихо спросила она.

— Вот именно, — с облегчением согласилась мисс Лафосс. — Я знала, что вы поймете. Сможете ли вы уничтожить все следы вплоть до волос на расческе, которые смогут указать на присутствие здесь другого мужчины?

Волна чуть на накрыла мисс Петтигрю с головой, но она услышала свой слабый дрожащий голос.

— Безопасней будет не впускать его сюда.

— Ох. Я не могу это сделать.

— Почему нет? — удивленно спросила мисс Петтигрю.

— Потому что боюсь его, — сказала мисс Лафосс просто.

— Если… — заявила мисс Петтигрю с восхитительным мужеством, — если вы боитесь этого молодого человека, я… я пойду к двери и твердо скажу ему, что вас нет дома.

— Ах, Боже мой! — мисс Лафосс ломала руки. — Но я думаю, он не станет стучать. Видите ли, у него есть ключ. Он просто войдет. И я в любом случае не могла бы не впустить его. Он платит арендную плату, знаете ли. Вот как все получается.

— Понимаю, — ответила мисс Петтигрю тихим голосом.

Теперь она понимала. Для нее это было слишком. Она знала, что теперь должна взять свое пальто и шляпку, поднять подбородок и с видом оскорбленного достоинства выйти за дверь. Но она не могла. Она, словно со стороны, услышала свой слабый голос:

— Тогда, может быть… не стоило приглашать сюда этого молодого человека прошлой ночью?

— Ах, Боже мой, — безнадежно сказала мисс Лафосс. — Все так запуталось. Я не знала, что Ник возвращается. И узнала совершенно случайно только вчера вечером. Он позвонил и сказал, что вернется домой завтра. Он был далеко, понимаете? Мне кажется, он… немного сомневается во мне. Поэтому, когда Фил сказал, что он может прийти, я ответила ему, что все в порядке. А потом, когда я узнала о Нике, я не смогла придумать правдоподобного объяснения, чтобы отделаться от Фила. У меня не очень хорошо с воображением. И я не могу допустить, чтобы он что-то заподозрил. Он не знает о Нике. Он обещал взять меня в новое шоу. Понимаете?

— Понимаю, — ответила мисс Петтигрю, шокированная, взволнованная и… да, совершенно очарованная.

Восторг охватил все ее существо. Зачем притворяться перед собой? Это была настоящая жизнь. Это была драма, интрига, другая сторона экрана.

— Значит, вы понимаете, что вам нужно сделать? — уточнила мисс Лафосс. — Вы понимаете, как это важно. Вы уверены, что справитесь?

Мисс Петтигрю встала и приготовилась ринуться в бой. «Повергнутая добродетель, — мелькнуло у нее в голове наставление отца. — Падшая грешница. Отвергнутая обществом…» Все ее девичье воспитание, все нравственные убеждения восстали против происходящего и в негодовании требовали покинуть гнездо разврата. Но потом она вспомнила о поставленном для нее приборе на столе, чашке кофе, тостах с маслом, горкой лежавших на тарелке, которые стали ее первой едой в этот день, о чем мисс Лафосс, конечно, не догадывалась.

— Как я уже сказала раньше, — заметила мисс Петтигрю, — у меня отличное зрение.

Она вошла в спальню. Быстро и ловко уничтожив все возможные признаки мужского присутствия в спальне и прилегающей ванной комнате, вплоть до обрезков ногтей, она опять вернулась в гостиную. Мисс Лафосс полулежала на Честерфилде перед электрическим камином. Она успела убрать со стола остатки завтрака, но все еще был одета в неглиже, которое делало ее похожей на царицу Цирцею, только добрую.